Антон Захаваев - Право выбора (СИ)

— Разрешите неофициально, господин полковник?

— Уже разрешил. Что, не понравилась наша София?

— Понравилась, — не стал отрицать очевидного факта Марк. — Просто… Я ее не знал. Она хоть и милая, конечно, и в моем вкусе, но фактически незнакомая, а я… сложно и долго схожусь с людьми. Да и не сильно удачное место там было для любви.

— А побег? А возможное заражение?

— Ламия от трупов не передается, а к живым людям меня все равно никто бы не пустил. А бежать… Куда бежать, господин Лари? Вы, — он позволил себе небольшой нервный смешок, — Вы — Эталон. Прятаться от Эталона — только злить Эталон, да и браслет… Мне что, нужно было ногу себе отрезать?

— Один именно это и попытался сделать… Дважды идиот! Еле помешать успели. Ладно, продолжайте отмечать без меня, а то я вижу, что я вас смущаю. С завтрашнего утра у вас начнется все самое интересное. Так что сильно не напивайтесь. Это в ВАШИХ интересах.

— Слушай, Альвар, — обратился к нему Марк, когда полковник окончательно их покинул. — Скажи честно, тебе в твоем хосписе как было? Ну, как человеку?

— Терпимо. Не санаторий, конечно, но я бывал в местах на порядок хуже. Веришь? — сухо и холодно ответил бывший помощник командира.

Марк ему верил, а также прекрасно понимал тот факт, что с сегодняшнего дня он перестает быть для Альвара другом (если так можно сказать) и становится заклятым конкурентом, так что дальше пили и закусывали они практически в полной тишине.

В отличие от своего коллеги, отключившегося практически сразу же, как только тот добрался до своей кровати, Марка сонный морок охватывать, что-то не торопился. Мужчина ворочался и так и эдак. Лежал и на правом, и на левом боку. Пробовал даже считать баранов. Результата было — ноль. Наконец, вытянувшись на спине и закинув руки за голову, он решил просто лежать с закрытыми глазами в надежде, что его рано или поздно вырубит. Время тянулось медленно, мучительно медленно.

Оно плакало. Искренне. Как бы мысленно. Ему было плохо. Очень плохо. Марк понял это совершенно четко, и ему вдруг чудовищно захотелось, наплевав на все возможные проверки, помочь этому кому-то. Утешить его. Почему-то вспомнился во всех красках тот его последний вечер перед отъездом, и то гадкое состояние, на тот момент висевшее у него в душе.

— Не плачь… — попытался как можно деликатнее мысленно начать диалог Марк. Он не был уверен, что его услышат, но попытаться, однозначно, стоило. Плачущий голос испуганно и в тоже время заинтересованно замолчал. Мужчина в интерпретации своих ощущений не сомневался. Это точно была не галлюцинация и не Сестренка.

— Ты кто? — очень тихим голосом подтвердил некто его догадки. — Почему ты со мной разговариваешь? Ты — тест? Я завалила?

— Я не тест, наверное… Не завалила. Я просто тебя услышал. Мне тебя стало жалко. А кто ты?

Голос в очередной раз испуганно затих.

— Кто ты? — Марк попытался «думать» как можно теплее и ласковее, но при этом не потерять сигнал. Как оказалось, данное простое с виду занятие требовало для своего выполнения каких-то колоссальных психических сил. От напряжения у Марка бешено застучало сердце, а на висках выступил пот.

— Тантра…

— Необычное у тебя имя. — Каким-то одной Сестренке известным способом мужчина смог «прибавить громкость» собеседницы. Слышно ее, конечно, было все еще плохо, но однозначно лучше, чем в самый первый раз. — Что оно значит? Это как-то связано с тантрическим сексом? — как-то «на автопилоте» подумал он, и тут же с силой прикусил себе язык. Хотя язык на данный момент как раз и не был ни в чем виноват, так как вообще в данном разговоре не участвовал.

— Тантра… Единение, слияние, связь. К «этому» это не имеет никакого отношения. Тантрический секс, это вообще и не секс как бы, — все так же грустно ответила ему собеседница. Она даже не разозлилась в ответ на этот его вопрос, а вот мужчине почему-то стало стыдно за свою логику.

— Ты почему плачешь? Тебя обидели?

— Обидели? Да! Нет… Не знаю. Одиноко. Не могут слышать. Сестра может. Молчит. Одиноко.

— Я тебя слышу.

— Никто не должен слышать. Никто не должен говорить. — Марк почувствовал сомнение, страх, ожидание обмана. — Ты точно не тест? Докажи, что ты не тест!

А вот это было уже интереснее. Практически бессвязные изначально слова неизвестной собеседницы начали потихоньку складываться в завершенные фразы.

— Я не знаю. Мне никто не говорил, что я чей-то тест. Не знаю, как доказать…