Ирина Сергеевна Молчанова - Под контролем будущего

– Впрочем, тебе вершить мою судьбу. Мне кажется, что я человек, – Бистрис позволил себе присесть на диван рядом с владелицей, перестав видеть в ней кого-то разительно отличавшегося от него по внутреннему состоянию.

– Подробней.

– Я умею чувствовать.

– Эмоциональный интеллект, не такой, как у человека, прилагался в комплекте с искусственным. Вероятно, ты это и испытываешь, – ей самой хотелось верить собственным словам.

– Я плачу, когда расстраиваюсь. Только без слез. Мне нравится следить за птицами в небе. Я грущу о жизни, что была у меня прежде. Я мало, что о ней помню, но чувствую, что она была. Какая, где и когда, все это находится внутри меня, но как будто очень далеко и я не могу разглядеть очертания прошлого.

– Это что-то невообразимое.

– Я сломался, – Бистрис наклонил механическую голову, изображая неподдельное отчаяние.

– Нет, роботы с ИИ имеют другие симптомы поломки или же сбоя в программе. Ты отличаешься от них.

– И ты знаешь, что со мной происходит?

– Предполагаю, но мне нужно проверить свои догадки, прежде чем я озвучу их тебе.

Тупик. В него он уперся с самого начала поисков. А вот выход не предусматривался. Но если он не вмешается, то совершит преступление.

Ирон откинулся на спинку стула, отодвинувшись от письменного стола с замершим на нем средством обработки информации. Полупрозрачный экран, управляемый голосом, выдал результат анализа введенных данных. Ему следовало отправиться в конец XXI века, чтобы зафиксировать преступное нарушение закона о количестве несанкционированных внедрений. По предварительным расчетам и сличению данных из верного источника их численность превышала допустимый процент. Только он исчерпал лимит отправок в прошлое. А среди круга его немногочисленных друзей не имелось персон, смевших претендовать на преодоление.

Утомившись от попытки нащупать ниточку для спасения человеческой плотности общества, Ирон почувствовал необходимость прогулки к океану. Тот виднелся прямо из окна.

А аромат океана никогда не покидал воображения мужчины, не представлявшего себя в отрыве от природы. Последние пятьдесят лет высокотехнологическое общество, а установился такой строй с 2050 года, стало остро нуждаться в чистой энергии живой природы. Немало тому поспособствовало глубокое изучение проявлений квантовой субстанции вне органических тел, и тогда стала очевидна её потребность в подпитке природной энергией. Каналы взаимодействия квантовых субстанций, заключенных в телах, с энергоинформационным наполнением пространства обозначились четче, и даже яростные скептики признали свое поражение, что дало возможность наукам, изучающим невидимые составляющие человека, выйти на первый план. С тех пор дикая природа получала повсеместные привилегии, сочетаясь с уникальными архитектурными достижениями современности. Только животные и птицы не дополняли дикую природу: их численность стала критически малой из-за экологических катаклизмов и намеренного устранения в борьбе со смертельными вирусами. По мере достижения существенного сокращения видов на планете, возникли мнения о необходимости прекращения уничтожения иных форм жизни. Правительства стран пришли к соглашению создать Оазисы, на территории которых нейрозоологами поддерживалась сохранность избранных биологических видов. Принцип целесообразности поддержания баланса в природе под контролем человека оказался оптимальным консенсусом. Но первозданный мир не был воспроизведен.

Ирон предпочитал соседствовать с обновленным форматом природы, без присутствия иных форм жизни. Ему казалось, что внимания должны удосуживаться лишь носители квантовой субстанции. Спустя время ему довелось изменить свое представление по данному вопросу, когда стало известно о существовании нескольких типов квантовых субстанций. Но желание отправиться в Оазис так и не появилось: океан неплохо разбавлял одиночество человека своим присутствием.

Погружение в процесс работы на протяжении десятилетий происходил в уединении в кабинете со стенами, оснащенными отменной звукоизоляцией. И она привыкла чаще бывать в компании с самой собой, нежели с коллегами, а потому общение приобретало незнакомые черты. И ей это нравилось.

– Проходите, – голос специалиста, ответственного за развитие разумности вида звучал ровно, так чтобы вошедшая к нему в кабинет особа не ощутила дискомфорта. Беседа предстояла не из простых. – Вы желаете отправиться в прошлое. Обоснуйте.