Евгений Щедрин - Племя с левого берега реки

Кого-то опять вырвало.

– Нам нужен таран!

– Как насчёт твоей головы?

Пара секунд тишины – и вновь монотонные удары.

– Эй, вы что там делаете? – похоже, кто-то только что очнулся.

– Дверь выносим.

– И давно выносите?

– Да вот уже минут десять, а что?

– А то, что вот уже десять минут вы – идиоты.

Стуки прекратились.

– Что ты сказал, повтори? – поинтересовался голос с армянским акцентом.

– Это капсула космического сброса. Десять сантиметров металла плюс амортизаторы нагрузок. Этот гроб должен выдерживать давление до десяти атмосфер. А вы думаете сломать его при помощи ваших кулаков?

Пауза, шушуканье.

– Ну и что ты предлагаешь? Подыхать в этой супертехнологичной кастрюле?

– Здесь где-то должна быть кнопка. Или рычаг. Или задвижка. Что-то здесь должно быть.

Начались поиски кнопки. Люди опять начали толкать друг друга и материться, шаря руками вдоль стен и потолков.

– Блин, да здесь даже стены в чём-то липком. Признавайтесь, кто обоссался в невесомости?

Никто почему-то не признался.

– Во, я, кажется, что-то нащупал!

– Отпусти мою задницу!

Послышался звук пощёчины. Все засмеялись и тут же снова принялись елозить.

– А на что она похожа?

– Мы откуда знаем? Может, кнопка, как в лифте. Может, ключ. Может, рычаг.

– Такой? – кто-то что-то дёрнул. Раздался тяжёлый скрип шестерёнок.

– Опачки…

Звук выпускающегося пара. Железная дверь упала наружу, как подъёмный мост.

В лицо ударила волна свежего воздуха. После нескольких часов кромешной тьмы дневной свет непривычно резал глаза. Возле рубильника, больше походившего на стоп-кран, держась за рукоять, стоял крепко сбитый мужчина среднего роста. Лицо с массивными скулами, носом с легкой горбинкой и широким лбом. Красивые карие глаза. Щурясь от света, мужчина отпустил рубильник и сделал несколько неуверенных шагов вперёд.

Вслед за ним вышли ещё трое. Рослый армянин, худощавый босниец и светловолосая девушка с порванной губой.

Больше из капсулы выходить никто не спешил.

Мужчина с шумом втянул воздух ноздрями, а затем так же шумно выдохнул.

Перед ними лежала широкая равнина с зелёным ковром травы и кучей белых цветов. Ближе к горизонту равнина переходила в холмы. А за ними виднелись уже и белые шапки гор. То тут, то там были рассыпаны небольшие пролески из невысоких, метра два в высоту, ветвистых деревьев с ровными треугольными кронами.

– Дорогая, я дома, – произнёс босниец, упёр обожжённые руки в бока и сплюнул на землю.

Они прошли чуть дальше.

Слева и справа равнина убегала в леса из треугольных деревьев. До ближайшего пролеска было не больше двадцати шагов.

– Могло быть и хуже, – прокомментировал босниец. – Температура за бортом – примерно градусов двадцать. Ветер слабый, юго-восточный или северо-западный, хер его знает, где здесь что. Небо безоблачное. Авиакомпания «Безнадёга» благодарит вас за то, что вы воспользовались нашими авиалиниями, и желает вам приятного отдыха.

– Выходите, – не то предложил, не то приказал горец. Однако никто больше из кастрюли не вышел.

– Так, стоп, а почему у меня руки в крови? И роба тоже, – нажиматель рубильников оглядел себя. Затем посмотрел на боснийца и девушку: – У вас тоже.

Заключённые огляделись. По железной поверхности откидного моста текла тонкая красная полоска. Ещё несколько кровавых разводов виднелись на стенах и на полу.

– Так, похоже, долетели не все.

Пассажиры кастрюли огляделись и бросились прочь с невиданным энтузиазмом.

Как оказалось, одно из кресел отпустило свои крепления, и сила гравитации размазала сидевшую в нём женщину по железным стенкам кирпича. И ещё две женщины были найдены на своих местах мёртвыми.

– У одной перелом шеи. У другой просто нет пульса. Наверное, не выдержала перегрузок, – заключил мужчина с прямым носом.

– Ты доктор? – спросил босниец, стоявший за его плечом.

– Что?

– Ты врач?

– А, нет. Я… я бухгалтер.

Босниец недоверчиво посмотрел на его бицепсы, а затем сделал выражение лица из разряда «ладно, чёрт с тобой» и протянул руку.

– Самир.

– Милан, – мужчины пожали друг другу руки.

– Босниец?

– Серб.

– А с этими что? – Самир кивнул в сторону нескольких человек, всё ещё сидевших в креслах или копошившихся вокруг них.

Милан встал и направился к выходу из кирпича.

– С ними всё нормально. По крайней мере, пульс есть, – они вновь вышли на свежий воздух. Полсотни человек расползлись на пятачке вокруг капсулы, расселись кучками по пять – десять человек и принялись живо обсуждать события последних нескольких часов и осматривать свои ссадины и ушибы. Кто-то даже ногу сломал.