Иван Валеев: На берегу реки

Утро выдалось теплым, но Маркеру все время хотелось поеживаться. Он и поеживался, механически переставляя ноги и стараясь не отставать от шедшей на пару шагов впереди мамы и не слушать восторженное щебетание сестры, в очередной раз увидевшей красивый, по ее мнению, цветочек или «ой-какого-жука». Жуки — вещь, конечно, интересная, но не в девять же часов субботнего утра!

Маркер с неодобрением рассматривал сосны, беспорядочно понатыканные по обе стороны от тропинки. Деревья торчали, растопырив ощетинившиеся иглами ветки, в надежде ухватить случайного одинокого путника, заблудившегося в расчерченной солнечными лучами туманной дымке, за, ну, допустим, рукав вельветовой рубашки и утащить в чащу. Наверняка судьба такого путника будет печальной и весьма поучительной.

Взрослые всегда все делают не так, это же всем известно. Маркеру, во всяком случае, доказательств хватало с лихвой. Он в очередной раз широко, с прискуливанием зевнул, встряхнулся и сжал руками впивающиеся в плечи лямки рюкзака.

Вот вам животрепещущий пример, пожалуйста! Пятый день каникул. Лето. Дожди только-только прекратились, и солнце наконец вспомнило про свои обязанности. Суббота. «Прекрасное утро!», объявляет мама во всеуслышание. В семь тридцать утра объявляет. «Отличная погодка!», соглашается Роберт тут же. «Лето пришло, тепло принесло!», скачет по всему дому Анка (об этом вспоминать было особенно неприятно, но — необходимо, поскольку доказывало, что в некоторых важных вопросах взрослые взрослые понимают ничуть не больше, чем маленькие бестолковые пятилетние девчонки). И ведь Маркер был согласен с этими утверждениями! Да! Всеми руками и как минимум одной ногой! Да, утро, да, погода, и даже тепло-принесло — да! Ну так ведь любому человеку должно быть ясно, что в такую погоду следует, ну, например, ходить в кафе, где всегда есть мороженое, или разъезжать на велосипеде, или в компании друзей гонять туда-сюда мяч по школьному стадиону!..

Ясно ведь? Ясно… Маркер чуть не плюнул с досады, но спохватился: мамы, пусть даже идущие впереди, почему-то не любят, когда их дети, пусть даже совсем взрослые, плюются. Наверняка и мама Роберта тоже его одергивает, хотя у него есть уже и сын, и дочь, и… Сам Роберт, конечно, понимает, что тринадцатилетнему мужчине иногда просто необходимо куда-нибудь плюнуть, но ведь здесь мама, и он скорее поддержит ее или, во всяком случае, не станет вмешиваться.

— Мам! — не выдержал Маркер. — Далеко нам еще?

— Сейчас, — отозвалась мама, — потерпи. До реки дойдем…

— До реки!.. — простонал Маркер, а отчим усмехнулся:

— Неужели ты устал? Идем-то всего полчаса.

— Целых полчаса?! — ужаснулся Маркер, представив, что им придется проделывать это путь еще как минимум один раз.

— Да… Вот тебе прекрасный пример на тему того, что «все относительно». Или вы это еще не проходили?

Маркер только возмущенно засопел. Взрослые! Ну кто, кроме взрослых, в самом начале каникул будет напоминать человеку о школе? Даже если сам человек только что думал о школьном стадионе — но не об уроках же он думал, в самом деле!

Наверное, это все работа виновата.

— Страдалец ты мой, — мама спутала нить невеселых мыслей Маркера, поэтому про работу он додумать не успел. — Смотри! Вон там твоя река. Доползешь теперь-то?

Маркер в очередной раз встряхнул рюкзак и, обогнав маму, устремился к поблескивающей солнечными зайчиками ленте реки. Он по опыту знал, что подобные выпады следует принимать хладнокровно и с достоинством. Пусть видят. Пусть им будет стыдно. Тем более, что река и впрямь…

— Явились наконец-то! — возопил дурным голосом дядя Виль.

Он сидел на бережку ленивой зеленоватой реки, на одном из длинных бревен, составлявших неровный квадрат вокруг дымящего костерка. Дядя Виль был невысок ростом и могуч, одет в джинсы и ярко-синюю клетчатую рубашку. И дядя Виль был учителем черчения — хвала всем летучим и ползающим, не в школе Маркера! — а потому очевидная кривизна и приблизительность квадрата приятно, чисто по-человечески удивляли. Маркер подошел ближе.

— Приветствую тебя, путешественник! — дядя Виль встал и подал Маркеру большую крепкую ладонь.

— Привет, дядя Виль.

— Скажи-ка, а ты не прихватил случайно с собой лишней рогатины, а то, я слышал, тут водятся медведи, лисы, волки и даже, говорят, кошки. Во-от такие! — и он широко развел руки, будто был на самом деле учителем физкультуры и вознамерился проводить зарядку.