Джек Вэнс - Ночной огонь

Мэйхак и Гарлет встали перед столом, напротив судей. В зале наступила тишина. Плечи Асрубала слегка опустились, он неотрывно смотрел на Гарлета.

Оосках воскликнул высоким, фальшиво-радостным голосом: «Вот он, вот он! Пропавший ребенок! Видите? Он жив и здоров! Возрадуемся — все хорошо, что хорошо кончается!»

Магистр резко спросил: «Что происходит? Объясните судьям свое поведение».

Джаро ответил: «Я скажу вам, что происходит. Когда Асрубал вышел из зала, он приказал гричкину Пуду спуститься на четвертый, нижний уровень подземелья и обеспечить срочное исчезновение Гарлета. Я последовал за гричкином вниз по каменным ступеням, к темнице, где держали Гарлета. Тюремщики выманили Гарлета из камеры и собирались скормить его белым призракам, заключенным в другом отделении. Я вмешался и убил тюремщиков. Мы с Гарлетом поднялись по шестнадцати лестничным пролетам. Его томили в вонючем темном каменном мешке двадцать лет. Нельзя сказать, что Асрубал хорошо с ним обращался».

Магистр посмотрел на Асрубала; тот ответил ничего не выражающим взглядом. Магистр спросил: «Вы хорошо обращались с Гарлетом?»

«Достаточно хорошо».

Магистр повернулся к Гарлету: «Ты находишься в суде, здесь отправляется правосудие. Ты понимаешь, что это значит?»

«Нет. У меня болят глаза — слишком яркий свет».

Магистр приказал конвоирам: «Найдите темные очки и принесите сюда — как можно быстрее!» Он снова обратился к Гарлету: «Когда люди делают неправильные вещи, плохие вещи, их приводят в суд, и если суд определяет, что они совершили преступления, то есть действительно делали плохие вещи, их наказывают».

Гарлет беспокойно щурился, глядя по сторонам: «Когда я разлил воду из миски, Шим перестал давать мне воду. Вы меня накажете? Меня посадят обратно в камеру и мне больше не дадут воды? Я постараюсь больше не разливать воду, я обещаю!»

«Тебя никто не будет наказывать, — вздохнул магистр. — Насколько известно, ты не сделал ничего плохого. Сколько времени ты провел в темноте?»

«Не знаю. Не помню ничего, кроме темноты».

«Взгляни на человека, сидящего в кресле у стены. Ты его знаешь?»

Гарлет обернулся к Асрубалу: «Я видел его три раза. Он спускался в подземелье. Олег выводил меня из камеры и показывал ему. Этот человек смотрел на меня, ничего не говорил и уходил».

Магистр повернулся к Асрубалу: «Вы можете что-нибудь сказать? Вам предоставляется право защищать свои интересы».

«Могу сказать следующее. Инопланетный торгаш и женщина из клана Рейми нанесли мне чудовищный ущерб! Они ограбили меня и похитили документы из управления конторы Лоркина. Я содержал их сына в качестве заложника, ожидая их возвращения в Ромарт. Но они не вернулись — они пренебрегли родительскими обязанностями! Это мелочные люди, лишенные несгибаемого характера. Короче говоря, они отвратительны! Полюбуйтесь на них! Вот сидит отпрыск Тоуна Мэйхака и блудницы из династии Рейми. Он молод и пригож, как ухоженное домашнее животное. Но у этого любимчика судьбы есть непростительный изъян, неизлечимый порок! У него гнилая душа, словно слепленная из мягкого заплесневелого сыра. Те, кто хорошо его знают, не зря называют его «профаном»». Асрубал помолчал, растянув губы в ледяной улыбке. Потрясенный Джаро уставился на него, не веря своим ушам.

Асрубал продолжал: «Давным-давно со мной обошлись самым непростительным образом. Мошенник-чужеземец приехал обвести меня вокруг пальца и разграбить мое добро, пресмыкаясь и унижаясь, чтобы выпросить лицензию. Что мне оставалось делать с этой изворотливой крысой? Я сохранял в неприкосновенности свое рашудо и достоинство клана! Я человек твердый, прямолинейный! Я никогда не отказываюсь от достижения однажды поставленной цели! И в конце концов мошенники дорого заплатили за свои происки. Я познал ни с чем не сравнимую сладость мести. Отпрыск инопланетянина был заточен во мраке. Чужеземца выдали локлорам. Я выследил женщину из рода Рейми до Пойнт-Экстаза и строго наказал ее, внушив ей такой ужас, что она предпочла смерть допросу — тем более, что она прекрасно знала, что я задушу ее сына собственными руками у нее на глазах!

Я наслаждался победами много лет — никто не может отнять у меня эту радость. Даже сейчас у моих врагов душа уходит в пятки, когда я на них смотрю! Убейте меня, если хотите — все люди умирают. Но в моем случае равновесие было восстановлено заранее! И кого следует винить в первую очередь? Кого, как не Тоуна Мэйхака, отца-предателя, никогда не вернувшегося к потерянному сыну? Вот ответ на все ваши вопросы: двадцать лет сын провел в темноте, заплатив сполна за алчность отца и воровство матери! Таково торжество кармы в битве жизни! Такова ирония судьбы! Пусть теперь отец сидит, изображая оскорбленное достоинство — у него его нет и никогда не было! — пусть сидит прямо над вонючей дырой, где его сын провел всю свою жизнь! Этот человек — чужеземец, он недостоин даже презрения».