Джек Вэнс - Ночной огонь

«Глупости! — отрезала Тви. — Почему тебя всегда не устраивает то, что у тебя есть? На нашей планете много мертвецов, которые охотно поменялись бы с тобой местами».

Ямб, по-видимому, задумался: «Честно говоря, не знаю, что было бы лучше».

«Выбрось это из головы! — проворчала Тви Пили. — За тобой и так ухаживать одна морока, не хватало еще с похоронами возиться».

Мэйхак собрался уходить: «Последний вопрос: ожидаете ли вы, что Асрубал скоро вернется в Лури?»

«Мне его планы неведомы, — с тревогой ответил Ямб. — В настоящий момент он на Отмире. Не сомневаюсь, что он может вернуться, когда захочет».

«Фарсанг» взлетел с космодрома Лури и взял необычный курс — туда, где не было ничего, кроме бесконечной пустоты. Чайная Роза скоро осталась за кормой, превратившись сначала в искру шафранового оттенка, а затем погаснув в бездне расстояния. Появились и проплыли мимо редкие окраинные звезды: на фоне бархатно-черного занавеса бесконечности можно было различить смутные пятнышки далеких галактик.

Шло время. «Фарсанг» летел в одиночестве мрака. Далеко впереди мерцала точка одинокой звезды: Ночной Огонь.

Спокойный распорядок жизни на борту «Фарсанга» начал меняться по мере того, как Ночной Огонь привлекал все большее внимание. Вскоре звезда стала значительно ярче и округлилась: желтовато-белый карлик средних размеров, со свитой четырех планет. Первые две представляли собой не более чем хаос обожженных солнцем утесов и рек пламенеющей лавы. Четвертая, самая дальняя планета, тоже не радовала глаз — безжизненный шар черного базальта, покрытый ледниками замерзших газов. Отмир был третьей планетой: его ветром можно было дышать, там была вода, там были леса и степи, по ночам тускло озаряемые двумя большими лунами.

«Фарсанг» приблизился к атмосфере Отмира, и под кораблем раскрылись горизонты планеты-отшельницы. Физическая география Отмира была достаточно проста: с одной стороны этого мира единственный континент раскинулся вдоль зоны умеренного климата; остальная поверхность планеты, за исключением полярных шапок, пряталась в глубинах опоясывающего ее океана.

Обогнув необжитые просторы, «Фарсанг» погрузился в атмосферу. Проникнув через туман верхнего слоя перистых облаков, корабль летел над поверхностью земли на высоте пяти миль. Мэйхак изучал ландшафт, сравнивая его с картой. Его глаза с мрачным любопытством следили за проплывавшим внизу рыжеватым простором. «Мы над степью Тангцанг! — сообщил он спутникам. — Я снова вижу места, которые надеялся больше никогда не увидеть. Смотрите!» Он показал пальцем: «Видите вдали россыпь сараев? Это Флад, космический порт. Гэйнг, ты там видишь что-нибудь?»

Нейтцбек повернул макроскоп в направлении Флада: «На поле корабль — «Лилиом», надо полагать».

«Чем они там занимаются?»

«Кормовой отсек открыт. Только начали разгружать трюм».

«Хм! — отозвался Мэйхак. — Надеюсь, Асрубал не собрался в очередную поездку. Не хотелось бы его упустить».

«Во Фладе никто никогда не спешит, — возразил Нейтцбек. — Корабль проведет в порту еще два-три дня, может быть дольше».

«Двух-трех дней нам должно хватить, — решил Мэйхак. — Тем не менее, следует принять меры предосторожности».

«Мы можем продырявить переднюю гондолу «Лилиома», — предложил Нейтцбек. — Починка займет у механиков неделю, а то и две».

«Не исключено — если Асрубал таинственно исчезнет из Ромарта. Скорее всего, однако, обстрел его корабля не понадобится».

«Фарсанг» повернул в сторону и полетел над дорогой, ведущей из Флада по степи к причалу баржи на реке Скейн, после чего снова повернул — на юго-восток над Вкрадчивым лесом.

К вечеру внизу показался Ромарт. «Фарсанг» невидимо висел над городом на высоте трех миль. Мэйхак объяснил спутникам общую планировку города: «Неправильный многоугольник с шестью фонтанами, куда сходятся бульвары — это площадь Гамбойе. Два обрамленных колоннами здания сразу за мостом — Судейская коллегия и Законодательное собрание. Чуть в стороне — Коллокварий, где заседает Совет старейшин. Приземистое бурое строение с тремя зелеными стеклянными куполами — Фондамент, одно из древнейших сооружений Ромарта. В этом таинственном питомнике выращиваются сейшани; их содержат в яслях, пока они не взрослеют настолько, что могут приступить к работе в учебных лагерях по берегам реки. В Ромарте не принято обсуждать Фондамент — даже упоминание о нем считается признаком дурного вкуса».