Гарри Гаррисон - Чувство долга. Чума из космоса

Толпа, безмолвная и смертоносная, преследовала его. Он не мог остановить их. Не существовало никой приемлемой хитрости, которую он смог бы использовать: и ему оставалось только изо всех сил бежать по тому пути, по которому он пришел. Достаточно ему хоть один раз споткнуться, и все будет кончено.

Впереди показалась какая-то женщина. Если бы она не показалась еще несколько секунд, он определенно был бы убит, но она допустила ошибку, выбежав на середину прохода с ножом в руке, готовая ударить его. Брайан легко увернулся от удара. Повернувшись, он схватил ее за запястье и потянул в сторону.

Падая, женщина вскрикнула — это был первый человеческий звук, услышанный Брайаном в этом человеческом муравейнике. Преследователи были совсем рядом, и он изо всех сил швырнул в них женщину. Они упали, покатившись клубком, и Брайан использовал выигранные драгоценные секунды, чтобы добежать до верха здания.

Вероятно, существовали другие ходы и выходы, ибо между Брайаном и подходом к спуску со стены стоял один из магтов, вооруженный и готовый убить его, если он приблизится.

Подбегая к противнику, Брайан включил свой передатчик и закричал:

— Тревога! Вы можете…

Охранники в каре, очевидно, ждали его слов. Прежде чем он кончил говорить, послышался щелчок выстрела, дисанец повернулся и упал, плечо его окрасилось кровью. Брайан перепрыгнул через него и побежал к спуску.

— Следующий я, не стреляйте! — крикнул он. Очевидно, оба охранника нацелили на это место свои телескопические прицелы. Они пропустили Брайана, а потом обрушили шквал автоматического огня, который откалывал осколки скалы. Они летели повсюду с шумом и рикошетом. Брайан не смотрел туда: он сосредоточил всю свою энергию на том, чтобы спуститься как можно быстрее. Он слышал, как сквозь звуки выстрелов пробивается гул мотора кара. Хорошо пристрелявшись, охранники перешли на автоматический огонь и закрыли всю вершину здания смертоносными пулями.

— Прекратить… огонь! — крикнул он по радио, добравшись до конца скалы. Водитель хорошо знал свое дело, он двинул машину, и кар приблизился к основанию стены одновременно с Брайаном. Тот прыгнул в дверцу движущегося кара. Приказы не были необходимы. Он упал на сидение, кар развернулся в облаке песка и пыли и на третьей скорости рванулся к городу.

Высокий охранник осторожно извлек из одежды Брайана деревянную стрелу и выбросил ее за дверь.

— Я знал, что эта штука вас не задела, — сказал он, — иначе вас уже не было бы в живых. Они отравляют свои стрелы для духового ружья ядом, который убивает за 12 секунд. Вы легко отделались.

Легко отделался! Брайан начал понимать, насколько ему повезло, что он вообще остался в живых да еще с информацией. Теперь, когда он больше знал о магтах, он задрожал, вспомнив, как один, безоружный, шел в их башню. Искусство борьбы помогло ему выжить, но везения было больше, чем умения. Любопытство привело его туда, дерзость и скорость помогли уйти. Он был утомлен, избит и окровавлен, но необыкновенно счастлив. Сведения о магтах укладывались в теорию, которая могла оказаться разъяснением попытки самоубийства расы. Требовалось лишь немного времени, чтобы окончательно оформить эту теорию.

Боль пронзила его руку, он подпрыгнул, и мысль оказалась разорванной в клочья. Охранник распечатал пакет первой помощи и обработал рану антисептиком. Ножевая рана была длинной, но не глубокой. Он терпел, пока накладывали повязку, затем быстро скользнул в свою одежду. Напряженно работал кондиционер, быстро понижая температуру в каре.

Никто не пытался преследовать кар. Когда черная башня скрылась за горизонтом, охранники расслабились, почистили оружие и стали сравнивать результаты стрельбы. И вся их вражда к Брайану прошла, они даже улыбались ему. Он дал им возможность ответить выстрелом впервые со дня прибытия на планету.

Вылазка была небезуспешной. Брайан не сомневался в этом. Теория складывалась в его голове. Она была радикальной и несбыточной, но казалась удовлетворяющей всем фактам. Он рассматривал ее со всех сторон и если в ней и были какие-нибудь пробелы, то он не сумел их обнаружить. Все, в чем она нуждалась, было опровержение или подтверждение ее. И лишь один человек на Дисе мог квалифицированно сделать это.

Леа работала в лаборатории, когда он вошел: она склонилась к окуляру микроскопа. Что-то маленькое, бесформенное и дрожащее лежало на предметном столике. Она подняла голову, услышав шаги, и тепло улыбнулась ему. Усталость и боль изменили ее лицо: кожа, потемневшая от загара, трескалась и шелушилась.