Роман Онищенко - Забытые на Земле. «AirZon»

– Ааа, что, понравилась, да? – Сверкнул дед дыркой вместо переднего зуба, – ей девятнадцать, её забрали у родителей в ЭирЗон, когда она совсем малышка ещё была, – молвил старик, запивая таблетки, которые дотошно искал перед этим по всем карманам.

– И прислали в траке саму?

– Нет, – лицо Жана будто задрожало, – ещё с детишками постарше. Их уже нет с нами…

Трэвис понял, что лучше дальше не спрашивать. И в принципе на сегодня уже достаточно всего нового:

– А где же мне спать теперь придётся?

– Да вон, домов пустующих кучи – выбирай любой, какой приглянётся. Эрико тебе покажет и расскажет, что не ясно и принесёт бельё, а пока мы тебя будем кормить, ведь следующий паёк ещё не скоро упадёт, а прежний уже поделили. Поставки провизии всё равно идут на шестьдесят человек, а нас тридцать девять, гы-гы-г, – дед проявил теперь уже все свои зубы, что чередовались буквально через один с пустым чёрным пространством.

Марксонз поплёлся в самый угловой контейнерный дом, вроде от него веяло уютом и теплом, что ли:

– В этот можно?

– Да, конечно! – Выкрикнул дед в ответ за десяток метров.

– Ну что ж, здравствуй взрослая жизнь, – пробормотал Трэвис, войдя в дом, – здесь придется, наверное, и сгнить от болячек. У них же ни одного врача, небось, ещё и необразованные как пни. Зубы рвут дверной ручкой там и ниточками…

Каким-то новым мужским инстинктивно-хищным чувством парень прикинул, что особо и не видит пары здесь для этой Эрико. «Чёрт, нужно время не терять и действовать незамедлительно», – Уж так сильно эта Эрико понравилась ему с первого взгляда.

– Ой, прости, можно? – в дверном громкоговорителе зазвучал девчаковый голос.

– Да, сейчас я… – Лишь собирался вставать со стула Трэв, как она уже была рядом. – О, а как это ты сама открыла дверь, что-то не понял.

– Это всё ради безопасности, бывает, пожилые люди могут не открывать двери подолгу, а затем и совсем, ну понимаешь? Поэтому обе двери всегда открыты у всех поселенцев. Я тебе постельное бельё принесла, вот возьми, – застеснялась она.

– Аааа, дошло, спасибо! – Так глупо оскалился Трэв, – а у тебя имя интересное очень, кстати!

– Ага, – кивнула Эрико, – просто у меня мама японка, а папа француз, и совсем не понятно, как они там его выбирали вместе и чем руководствовались.

У Трэва помокрели глаза от непонятного прилива эмоций – «Да, чёрт возьми, она японка, настоящая, может даже одна из последних на планете!»

– Но дед Жан говорит, что я хафу, ненастоящая мол японка, – покраснела слегка Эрико, – и что душа во мне чисто французская, романтииическая такая… А ты любишь читать книги, кстати?

– Нет, не очень, мне схемы нравится там всякие разбирать, – стеснялся и мялся на месте Трэв, – но именно бумажные книги только в нашей семье были в том поселении. Отец их скупал и выменивал всю свою сознательную жизнь.

– О, тогда бы ему у нас понравилось! Здесь же целая библиотека их! Я кстати скоро учителем начну практиковать у детишек. – Лишь начинала «раскрываться» Эрико, как помахала рукой на прощание и исчезла в каруселях выходных дверей.

Совсем пустой дом, как чистый лист бумаги – крохотная спальня, а зал совместно с кухней, тёмно синие стены, светло коричневая мебель. Цвета уже не поменять, они затвердели уже в пожелтевшем от старости нано-геле. Сколько нужно для простой скромной жизни? Десять метров квадратных? Пятнадцать? И зачем вообще всё это, думал мальчишка и не понимал, как начнётся следующее утро после первого нормального и должно быть крепкого сна после столь дальней дороги. Выгрузив фото мамы из рюкзака на полку, и искупавшись, молодой человек вскоре уснул.

В девять утра сирена заорала прерывисто, как и всегда, когда ЭирЗон сбрасывает провизию на парашютах, но сигнал, почему-то оборвался всего через пару секунд. Мальчик решил надеть украденный красивый чёрный спасательный комбинезон с оранжевыми рисками на нём и надписью «AirZon», и, выйдя из дома, рыскал глазами в поисках японки.

Посреди импровизированного дворика в древней металлической бочке из-под горючего топлива, что-то неспешно догорало внутри. Там вблизи неё стоя грелись люди, вытянув ладошки в сторону огня, детвора уже носилась как ураган, а женщины накрывали огромный в длину деревянный стол прямо во дворе. И казалось, там, у стола была даже нулевая температура, настолько лучи счастья и улыбок всё прогревали собою вокруг этого пикника. Лучей же природного света было крайне мало, так как окна у ангара были лишь высоко под потолком, и угол ультрафиолетовых лучей преломлялся специфически – видать и место под эту площадку для пикника выбрали не случайно. Дед, словно генерал в запасе начал орать издали в сторону Трэва: