Девятый - Забытые земли. История Люматори

Свет. Тьма. Бог и Дьявол. Радость и печаль, горечь потери. Пустота и…что? Что можно противопоставить пустоте, всепожирающей, настигающей всех в конце пути. Все это – две крайности одной сущности. И что выбрать из двух абсолютно противоположных вариантов должен решить сам человек.

Обычно над этим начинаешь думать уже в более сознательном возрасте. Когда каждый день появляется много путей развития событий и столько же вариантов их решения. И выбор не всегда бывает прост… Пойти ли по легкому, но темному пути, или же выбрать сторону «света» и сделать все правильно и честно. Зачастую, людей манит своей мрачной стороной и доступностью кривая дорожка. Но выбирая, его мы приносим больше бед, чем благ.

Мне было семь, когда проблема выбора настигла меня в самый неподходящий момент. Тогда, весь мир, который я знал, перевернулся….

1

9:45 утра. Вторник. Пригород Лансинга. Штат Мичиган. Маленький Сэм уже как 15 минут проснулся и лежал в своей кровати и ждал свою бабушку Роуз, чтобы та окончательно подняла его с кровати.

Родители уже давно уехали на работу и оставили бабушку за главную. Юный Сэм Дрэйк в то время он очень сильно болел. Причем процесс этот проходил так тяжело и невыносимо, что он еле мог подняться с кровати, не говоря уже о том, чтобы пройти пару шагов от комнаты до ванной и почистить зубы. Протирая свои глаза маленькими ручками, чтоб попытаться самому окончательно проснуться Сэмюель услышал скрипучий звук старой, как само время, двери, ведущей в его комнату. Это бабушка спешила разбудить своего любимого и единственного внука. Она вошла так тихо и непринужденно, что любой посторонний человек, увидев ее в этот момент, подумал бы, что эта дама преподает где-то неподалеку уроки искусства ниндзя.

– С-э-э-э-эм, – позвала она его так нежно, как только могла, – будь добр, вставай.

На что в ответ ей прилетело ленивое:

– М-м-м-м-м, сейчас встаю бабуль.

– Как ты себя сегодня чувствуешь, что-то болит? Температура? – с некой настороженностью Роуз спросила своего внука о его самочувствии.

– Вроде все хорошо, Ба, – он приподнялся с кровати и сел на край, – температура 36,6, – ехидно ответил Сэм.

После этих слов она прислонила свои губы к его лбу и лично удостоверилась, что маленький шалун не врет. Бабушка начала помогать ему переодеваться, но он решил показать, что уже взрослый мальчик и легонько отстранил ее от себя, дав ей понять, что и сам сможет переодеться, несмотря на то, что болен.

– Как оденешься, спускайся вниз завтракать, – уже наполовину преодолев комнату, попросила она.

– Хорошо, Ба, – ответил он с улыбкой, натягивая правый носок, – я сегодня голодный как волк! Надеюсь, сегодня на завтрак будут мои любимые оладьи с медом.

Спустя некоторое время, окончательно проснувшись, собравшись с силами, которые у него еще остались, Сэм потихоньку зашагал в направлении лестницы, ведущей на первый этаж. Спустившись и пройдя через небольшой коридор, он начал чувствовать запах чего-то печеного и сладкого. Подумав, что его ожидания оправдались, Сэм вошел в просторную кухню и увидел, как бабушка стоит возле плиты и делает его любимые оладьи. Счастью не было предела, хоть один раз за все время болезни его решили побаловать не полезной и противной едой, а вредной и вкусной.

Подойдя по ближе он уселся за один из стульев за стойкой, разделявшей кухню на две зоны – столовую и саму кухню. Сэмми с нетерпением ждал, пока бабушка поднесет то самое желанное блюдо прямо к его носу. Когда же это случилось, он начал уплетать их с такой скоростью, которой мог бы позавидовать самый изысканный гуран. Удивившись, как быстро внук уплетает оладьи, Роуз спросила:

– Откуда такой энтузиазм, Сэмми?

– Я и сам не знаю, Ба, – невнятно проговорил он, дожевывая очередной кусок, – наверное, я просто иду на поправку?

– Все возможно, – сказала Роуз, подливая ему в стакан еще сока, – твои папа и мама будут приятно удивлены, услышав эту новость вечером. Возможно, даже разрешат тебе немного прогуляться на улице.

– Это было бы круто! – радости Сэма не было предела.

После прошел час с того момента как Сэм съел почти все что приготовила Роуз ему на завтрак, и начался еще один рутинный день. За окном был ноябрь, который подходил к концу, и пейзаж Лансинга, окутанного снежным одеялом, который проглядывался сквозь то ли запотевшее, то ли замороженное окно просто завораживал взор своей красотой. То была зима 1994-го года.