Александр Садырин - Странник

Покинуть умирающую Землю пришлось лишь с приходом зимы. Тогда она всё ещё хотела остаться с Джеймсом, и даже размышляла над тем, как это можно было бы провернуть, но однажды он сам и подтолкнул её к мысли о скором уходе. Они гуляли в лесу, вернее на кислородной станции, которая выглядела, как лес. Растения киборги, наполовину из дерева, наполовину из проводов и трубок. Настя даже непроизвольно посмотрела наверх, выискивая хоть кусочек голубой лазури, привыкнув видеть кроны деревьев с мозаикой неба. Но там была лишь темнота, или, максимум – желтоватые электрические огни.

– Я знаю, ты думаешь о том, чтобы остаться. Запоминаешь людей, присматриваешься к тому, как тут и что работает, ищешь место для себя на этой базе. Но, поверь – лучше не надо. То, из-за чего ты желаешь остаться, – он отвел взгляд в сторону, – оно, скажем так, не вечно. И может кончиться в любой момент. И что ты будешь делать тогда? Если я тебя правильно понял, сейчас ты хочешь уйти туда где считаешь, что будет тебе лучше. А если всё пойдёт не так, как мы планируем, если там будет ещё хуже? Ты просто умрешь вместе со всеми, хотя здесь могла бы прожить ещё годы и годы. Зимы там очень суровые, каждая зима – это кризис. Люди больше болеют, нервы у всех ни к чёрту, а здесь ты уже своя.

Настя некоторое время обдумывала услышанное, а затем ответила:

– Ты знаешь… с тобой рядом очень спокойно. Я пойду в мир, с хорошим климатом, синим небом над головой и свежим воздухом. Он есть. Поверь мне. Я ведь из-за этого и путешествовать начала, понимаешь?

Джеймс тяжело вздохнул и тихо произнёс:

– Знаешь, от чего я такой спокойный? Я в любом случае скоро умру. Что-то около полугода, года максимум. Нет жажды бороться, за выживание любой ценой, как у других здешних обитателей.

Повисло молчание. Настя замерла на вдохе, и не могла сделать ни шагу.

– Но почему?.. Ты ведь даже не выглядишь чахлым или больным!

– Радиация. Или что-то вроде неё. Видишь ли, когда я родился, недалеко от моего города нашли объект – кусок металла. Установить, что это не удалось, откуда оно – возможно из космоса. Таких кусков много начали находить на Земле. Зато очень скоро выяснилось, что уже длительное время он влиял на людей – на почву и воду, точнее. Это воздействие имело накопительный эффект, и моё поколение оказалось самым пострадавшим, потому что в нас сосредоточено наибольшее количество этой дряни. Это никак не передаётся, если что. Просто однажды, когда мне исполнится лет тридцать, тридцать пять, я засну, и не проснусь. Хотя бы без мучений – и на этом спасибо.

Настя не знала, чем ответить. Ей было очень жаль этого человека, она не хотела, чтобы он умирал и страдал, но его история действительно убедила её задуматься об уходе. И дело было даже не в его относительно скорой смерти, просто этот печальный рассказ вернул её в реальность, а она была такова: облучение, холодная зима, практически полное отсутствие солнечных лучей и замкнутое пространство.

Во всём вышеперечисленном не было совершенно ничего хоть сколько-нибудь романтичного или хотя бы просто обещающего спокойную жизнь.

– Что ж, Джеймс, ты прав. Теперь я уйду. То, что с тобой произошло и происходит до сих пор – это ужасно и не справедливо. Я могу хоть как-то помочь тебе, пока я здесь?

Он безмятежно улыбнутся.

– Как знать, быть может, ещё встретишь кого-то вроде меня.

В следующую ночь Анастасия вернулась в свою реальность.

После этого несколько дней она была крайне немногословна и задумчива, часто думала о Джеймсе и людях, что остались там. Имела ли право так поступить – просто взять и исчезнуть? Казалось, за время, проведенное там, она стала кому-то чем-то обязана. Позже, Настя поняла, почему не может сосредоточиться ни на чем, кроме этих воспоминаний: впервые в жизни, за всю историю путешествий, она впустила в себя этот мир, вернее его часть, а именно – Джеймса, который стал близким другом. В него можно было бы даже влюбиться, но в итоге выяснилось, что он умирает. Для Насти Джеймс стал самым значимым элементом этого скорбного мира, затмевающей всё остальное, и хорошее, и плохое. Но как только стало известно, что он нежилец, тонкая нить, соединявшая её с чужой Землёй, прервалась. Она бросила всё и вернулась, потому что мысль о смерти друга сделала всё вокруг унылым и неприглядным, каким-то бездушным. И теперь она терзается из-за того, что первые впечатления от этого места, навеянные Джеймсом, смешались с последними, печальными и тоскливыми.