Наталья Федюшина - Проект 2.0

– Хочется помочь вам, Кора. Но будет лучше, если вы будете говорить правду, ― наконец, сказал доктор.

– Только и всего?

– Что вы этим хотите сказать?

– То, что сложно врать, если даже не помнишь, как это делается.

Голос прервался. Разговор заходил в тупик. Судя по палате, в которой меня держали, доктор мог и не принимать грязную пациентку, но что-то в этой истории его заинтересовало. Амнезия не была единичным случаем. Значит, причина не в ней, но тогда в чем?

– Мне действительно нужна ваша помощь, ― сказала я еле слышно, надеясь, что он не вышвырнет свою пациентку за дверь.

Пальцы доктора сплелись между собой, в то время как он непринужденно сидел рядом, закинув ногу на ногу.

– Что вас интересует?

– Внешность.

Вырвалось первое, что пришло в голову. Отчасти это было правдой. Необходим был якорь, который смог бы доказать, что я реальна, а не мыльный пузырь. Доктор ничего не ответил. Он просто встал и подошел к столу, достав из ящика что-то похожее на маленькое зеркальце. Его взгляд затуманился. Доктор выждал паузу, прежде чем снова вернуться.

– Держите, ― сказал он, но слова показались пустым звуком.

Пальцы выхватили зеркальце, словно голодная собака протянутую кость. Из полупрозрачной глади смотрели испуганные глаза карамельного цвета. Шатенка и вполне симпатичная, если бы не болезненная бледность лица. Губы потрескались от обезвоживания, а щеки впали, выделяя кости скул.

– Чем я больна?

– Вы потеряли память, ― ответил доктор.

– А до этого?

Он снова замолчал. По лицу доктора было видно, что вопрос ему не понравился. Интерес к причине попадания сюда, как по мне, был логичен, но доктору так не казалось.

– Думаю, сейчас не время ворошить старые раны.

– Почему?

– Это может пагубно повлиять на ваше лечение. Если это действительно амнезия, как вы утверждаете, Кора, то у меня есть небольшая теория, которую еще предстоит изучить.

– И что же, по-вашему, произошло?

– Психогенное бегство, ― ответил он и тут же добавил: ― Если сказать простым языком, то сознание решило обезопасить себя и просто забыть все, что произошло ранее. Будто до этого ваша жизнь была лишь черновик, который помяли и выбросили, чтобы написать новый.

– Именно так я себя и чувствую, ― сорвалось с моих уст. ― Выброшенный и никому не нужный кусок туалетной бумаги.

– Не стоит утрировать. Возможно, это ваш шанс излечиться. Посмотреть на мир с другой стороны.

В словах доктора не было ничего приятного, но в них зарождалось зерно истины. Там, в коридоре, медсестра относилась ко мне так, словно я убила человека. Если это было правдой, то сейчас меньше всего хотелось это знать. Услышать, что ты лишил человека жизни – это все равно, что выстрелить в себе в голову. Прежним ты больше не будешь. Так и рождаются монстры.

– Заведение этого типа не самое лучшее место для молодой девушки, ― перебил мысли доктор, когда увидел, что я снова копаюсь в себе.

Его голос был словно радио, которое казалось фоном, пока его не сделали громче.

– И как же отсюда выйти? ― спросила я, вцепившись пальцами за зеркальце, словно это был единственный шанс на спасение.

Оно казалось холодным и отражало потерянность в глазах. Этот взгляд был ненавистен. Идеальная жертва для падальщика. Вот, кто сейчас смотрел из отражения.

– Вы можете стать полноправным членом общества. Задатки теперь есть, ― сказал доктор, словно проповедник свои нравоучения.

Не хватало только слов ― «Аллилуйя, братья» и какого-нибудь чуда, вроде исцеления парализованных ног.

– Значит, раньше этого не было. Что же могло повлиять на ваш вывод? Неужели потеря памяти?

– Хватит, Кора! Вопросы здесь задаю только я!

Лицо доктора изменилось, и стало не по себе. Напряжение в воздухе ощущалось кожей. Пришлось отвести взгляд. Надежда услышать ответы улетучилась как дым на ветру. Я боялась доктора. Он этого и хотел. Мужчина упивался моим страхом и болью, которые точно видел в глазах. Для него это был чистой воды оргазм, для меня же ― насилие. Доктор выждал паузу, после чего непринужденно продолжил, снова перейдя на «вы»:

– Вам интересна причина? Она глубже, чем кажется на первый взгляд. За все время, проведенное в кабинете, у вас не было приступов. Вы не помните о них, но я не забыл и считаю, что это хорошее начало.

Не дожидаясь ответа, он резко встал и вернулся к столу. Мужчина нажал на него пальцем, и столешница засветилась белым светом. Не большая часть отделилась от общего полотна и осталась в руке доктора, напоминая собой прямоугольную карточку.