Нильс Симеон - Теория 14-ти кристаллов

дерево остановилось, остановился и я, застряв на раздвоенной ветке, мои ноги болтались в воздухе. От боли перехватило дыхание. Вниз лететь было еще далеко, но в тот момент я понял, что чудом избежал смерти. Хотя до конца все равно ещё не был в безопасности. Ветка, обломившаяся у меня под ногами, до сих пор с треском падала вниз. «Ни-ильс!!!» – послышался снизу отчаянный крик мамы. Мне надо было как-то выдохнуть, иначе всё остальное теряло смысл, и я, наверное, уже никогда не смог бы оттуда выбраться. Как у меня это получилось, не помню по сей день, но кое-как я все же смог вдохнуть и выдохнуть, и попробовал высвободиться из разветвления. Ни до чего не мог достать ни ногой, ни рукой. Наконец каким-то образом вскарабкался на ту же ветку, на которой застрял, и понемногу стал перемещаться к стволу дерева.

– Нильс, где ты, Ни-ильс?! – снова громко позвала меня мама.

– Ни-ильс, Ни-ильс! – вслед за ней кричали моя сестра вместе с моими двоюродными братьями и сестрами откуда-то из-под листьев. В конце концов я смог одолеть боль и дребезжащим голосом откликнулся:

– Я здесь, иду-у!

С дрожью в коленях потихоньку сполз на землю и, бледный, весь в слезах обнял маму.

Следующие две недели я провел в постели. У меня был ободран весь левый бок, спина и сломаны два ребра. Несмотря на это, я даже был немного рад: во-первых, избежал наказания, во-вторых, все надоедливые задания: принести воду из колодца, или сходить в пекарню – достались остальным детям. Вдобавок все мои три тети и мама были в моем полном распоряжении. А сам я весь день ничего другого не делал, кроме того, что читал свои любимые книги и рисовал. Именно тогда мне попалась в руки одна книга, которая каким-то загадочным образом оказалась в нашем летнем доме.

Вторую неделю я лежал, перевязанный, в постели. Потихоньку начинал самостоятельно доходить до туалетной комнаты. Однажды, пытаясь под кроватью найти тапочки, я нащупал что-то четырехугольное: это был сборник произведений Германа Гессе. То, как я воспринял Гессе ребенком и взрослым, сейчас не имеет никакого значения. Главное, что у этой книги было самое странное предисловие, какое я когда-либо читал.

В нем описывалась личность автора и его отношение к миру. Рассказывалось о его детских годах и семье, школьном периоде. В студенческие годы бунтарская душа Гессе начала искать приключений: он примкнул к молодежному движению, и за участие в действиях протеста два раза попадал в тюрьму. Времени в тюрьме он зря не терял – читал и писал. Периодически даже развлекался рисованием, и когда тетради уже не хватило, начал рисовать на стене камеры. Директору тюрьмы нравился Гессе, и он закрывал глаза на подобные развлечения. Более того, начальник даже передал ему цветные краски и позволил продолжить рисовать на стене.

Гессе начал создавать пейзаж: первым делом он написал луг и небо, потом постепенно на лугу начали появляться цветы и коровы. Пейзаж обрастал новыми и новыми деталями. На картине зазеленел лес и засинели горы, позже к ним добавился поезд. Так тянулся день за днем, тюрьма стала надоедать Гессе, и в один прекрасный момент, когда его терпение иссякло, он сел в тот самый поезд и покинул камеру.

Я не верил своим глазам. Мне было сложно осознать, что биография одного человека, которая была передана на нескольких листах вместо половины страницы, как у меня, могла так закончиться. «Что? Как? Что это значит?» – спрашивал сам себя. Я не мог понять, было ли это шутка, или, или… Несколько раз я даже подумал, а что если он и вправду так сбежал из тюрьмы?! Одним словом, до самой ночи размышлял только об этом, уставившись на трещины в потолке. Со двора доносился веселый шум и гам моих сестер и братьев, но мне ни секунды не было жалко – так сильно увлекся историей побега Германа Гессе. Вечером мама даже спросила: «Нильс, у тебя все хорошо? Ты ни разу не позвал меня за весь день, неужели тебе ничего не было нужно?».

В ту минуту мне очень захотелось рассказать маме про предисловие к книге Германа Гессе. Я подумал, что, возможно, она когда-то читала эту книгу и знала, что в этой истории правда, а что вымысел. Мама, конечно же, читала Гессе, но подобного предисловия не то что никогда не встречала, вообще не могла понять, как та книга попала мне в руки. Я вкратце рассказал всю биографию Гессе и закончил точно так, как предисловие заканчивалось в книге: «…в один прекрасный момент, когда его терпение иссякло, прекрасный момент, когда его терпение иссякло, он сел в тот самый поезд и покинул камерув». Я ожидал от мамы как минимум удивления, а она не задумываясь выпалила: