Иван Сапрыкин - Обречённые. Humana error

«В последнее время мне катастрофически везёт, – подумал он. – Сначала забыл Штайр, и он пролежал на лавке всю ночь. Крысы меня не съели. Теперь оставил мопед на улице, и те люди его не заметили… Но мопед я всё время оставлял на улице. Зачем зверям мопед? Ведь кроме зверей здесь никого никогда не было! До этого дня. – Он постоял немного в нерешительности, и вдруг сказал сам себе: – Надо срочно возвращаться домой и рассказать отцу!»

Подбежав к мопеду, парень вскочил на него, развернулся и поехал прочь из поселения. Выезжая на корявую дорогу, он постоянно прислушивался и вертел головой в разные стороны, пытаясь услышать или увидеть тех, кто уехал на машине.

Выезжая на трассу, он сначала осмотрел всё поле. Никого не было, поэтому дал газу и на полном ходу помчался домой.

Большой завод занимал площадь не менее десяти километров в диаметре. Громадные бетонные постройки лепились друг к другу, словно им не хватало места. Толстые трубы, из которых когда-то выходил пар от печей, где плавили металл, вырастали как грибы между бетонных корпусов и цехов. Трубы потоньше торчали замшелыми обелисками, указывающими в небо.

Завод напоминал настоящий мегаполис; на территории имелась своя железная дорога.

Когда-то здесь было полным-полно людей, но теперь на этом заводе – только двое: отец и сын.

По широкой дороге, уложенной бетонными плитами, мчал маленький мопед, который вскоре остановился около старого цеха с большими железными воротами. В одной из пятиметровых створок была вмонтирована дверь.

Парень остановился как раз возле неё и соскочил с мопеда.

– Отец!

Распахнув дверь, он перенёс мопед через высокий порог, поставил свой транспорт около стены и снова закричал.

– Отец!

Гулкое эхо прокатилось по просторному цеху. Большие запылённые и замасленные окна, опутанные серой паутиной, плохо пропускали солнечный свет, поэтому в цеху было немного темновато, особенно если зайти с улицы. На высоте около четырёх метров по бокам стен располагались террасы, образовывающие второй ярус; там когда-то были кабинеты мастеров и начальников. От начала и до конца обширного помещения по специальным бетонным выступам на стенах тянулись металлические направляющие – это был кран-балка, крюк которого висел под потолком. Посреди цеха были сложены разнообразные предметы, оставшиеся с тех времён, когда завод ещё был жив: металлические конструкции, бетонные кольца, огромные шестерни, блоки, тросы, смотанные в невероятных размерах бухты; и среди этого всего стоял небольшой грузовичок. Его капот был открыт, и оттуда торчали разноцветные провода.

В цеху никого не было. Парень покрутил головой в разные стороны и снова закричал:

– Отец! – А потом тихо добавил: – Где же ты вечно лазишь…

– Не называй меня отцом, Ким, – вдруг раздалось сзади.

Парень даже подскочил от неожиданности.

– Да чёрт побери, отец! Зачем так подкрадываться?

– Я не подкрадываюсь, – сказал мужчина, вытирая замасленные руки грязным полотенцем. Он был на полголовы выше своего приёмного сына. Волосы, несмотря на то что он ещё не был стариком, практически все поседели. Из карманов рабочей куртки торчали разводные ключи, а на поясе висел небольшой шуруповёрт. – Чего так орёшь? – сказал он и как бы между прочим добавил: – Не называй меня отцом.

– А как называть? Фрол?

– И по имени тоже не надо. Есть хорошее слово «папа».

– Но…

– Мне не нравится слово «отец». Оно грубое и острое, как лезвие. А «папа» звучит мягко и душевно. – Мужчина кинул замасленное полотенце на двигатель грузовичка и спросил: – Что принёс?

– Ничего.

– Я так и знал… Я так и знал! – повторил он, повышая голос. – Опять заснул, да?

– Нет!

– Я знаю, ты вечно спишь на охоте! Как так можно?! Ты понимаешь, что это очень опасно!

– Я не спал, – врал парень. – Я должен сказать тебе что-то важное…

– Ладно. – отмахнулся отец. – Жив, и то хорошо. Будешь есть?

– Да, отец. Но потом. Сначала я…

– Не называй меня так.

– Хорошо, отец.

– Вот… – Мужчина замахнулся на него выхваченным из кармана небольшим разводным ключом. – Вот же несносный… сынуля! Угораздило же меня двадцать лет назад подобрать это чудо на пустынной улице!

– Мог бы и не подбирать, – пожал плечами парень.

– Ну, тогда бы тебя съели крысы.

– Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох!

– Слушай, прекрати паясничать!

– Хорошо, папа Фрол, – насупился Ким.

– Так! Пошёл вон отсюда, паразит! Он ещё издевается! Ничего не принёс, а жрать просит! Вот, что бы ты делал без меня, а? Сдох бы с голодухи! Я тебя кормлю, пою, учу, воспитываю, а ты, гад, дразнишься и…