Denny Чубаров - Белый Лис на большой дороге

– Четвёрка.

– Я думала, у тебя будет выше.

– Я тоже так думал, – задумчиво сказал Марк, – Но он поначеркал мне каких-то непонятных ошибок. Вот, смотри… подчеркнул слово «хорошая императрица» – это про Державина с Екатериной – и написал: «Детское словцо».

А ещё к восьмому классу у них закончилась гимнастика. На смену проклятиям старого ротмистра пришли сразу два новых предмета – фехтование и танец. И то, и другое было необходимо для ингермаландских дворян – а учились в Лицее в основном дворяне. Марк Арзонсон был великолепен в обеих дисциплинах. Яков Берлинг – разбавлявший фиглярством любые спортивные упражнения – танцевал немного лучше, чем фехтовал. Что же до Маргариты – то она терпеть не могла напяливать бальное платье, зато радостно скакала на уроках фехтования, осыпая противника невероятными и бешеными ударами. Пару раз она даже спотыкалась, путаясь в собственных ногах.

– Имейте ввиду, что правильная техника начинается с работы ног, – говорил учитель фехтования лорд Вит, посмеиваясь в свою кучерявую бороду. У него были курчавые с проседью волосы, в которых путались опилки и птичий пух, и смеющиеся уголки глаз. Когда-то он был одним из лучших фехтовальщиков Ингермаландии и мог бы преподавать в Пажеском Корпусеили даже в Лейб-Гвардейской юнкерской школе, если бы не считался политически неблагонадёжным. Говорили, что в молодости – лет тридцать (или сорок) назад – он путешествовал по далёким сказочным странам, где победил одного злого дракона и спас от странствующих рыцарей трёх добрых.

– Лорд Вит побывал везде от Уральских гор до Запустелых земель на Западе, – как-то раз сказал Яков. – Он мог бы вести у нас географию, если бы только захотел.

Увы, но географию у них вёл совсем другой человек. Учитель географии был вредный толстый картограф с пушистыми бакенбардами (который раньше нёс кабинетную службу в каком-то морском департаменте). На уроках он долго и нудно бубнил, а ещё страшно ругался, если кто-то шушукался на задних партах. В начале урока он выбирал кого-нибудь в жертву, чтобы вызвать к доске, на которой была распята mapa mundi, огромная карта всего обитаемого мира, уцелевшего после Рагнарёка. В центре карты находилась Ингермаландская Империя: она граничила со Шведским Халифатом на западе, на востоке её граница проходила в полярной тундре по реке, которая называлась Печорой. Над самой Столицей красовался герб: единорог, пронзающий рыцаря, а к югу от Империи раскинулась Гардарика – страна дремучих лесов, где царило средневековье, прятались колдуны и водились волшебные звери. В этой раздробленной стране, где князья со сказочными фамилиями воевали между собой, княжеств было великое множество – а все вместе эти они назывались: Тридевять земель Гардарики. К западу от Гардарики лежали земли Сарматии, где было полным-полно трубадуров и рыцарей, баронов, герцогов, графов, где имелась корона (но не было для неё короля) а богаче всех считались вольные города, сильнейшие из которых – Данциг, Фромборк и Кёнигсберг – стояли на берегу Балтийского Моря.

А на западном краю карты в море вдавалась Ютландия.

На западе карта мира была ограничена Запустелыми землями (бывшей центральной Европой, где была линия фронта в год Рагнарёка и с тех пор никто не жил), на севере – океаном, Уральскими горами и Евразийской Ядерной пустыней на юго-востоке. На вопрос Маргариты о том, есть ли что-то за границами этой карты, толстый учитель злился и отвечал, что там ничего быть не может, и что вопрос этот неправильный, и что он поставит ей двойку за неправильный этот вопрос. А чтобы поставить Маргарите ещё одну двойку, толстый учитель вызвал её к доске.

– Не обращай внимания на нашего географа, – утешал её Яков. – Если ему прикажут думать, что дважды два – пять, то наш старый географ будет думать так до самой смерти.

Он был очень сообразительный, умница Яков, сообразительный и ловкий. Однажды он раздобыл на всю компанию билеты в Императорский балет, употребив к тому свою хитрость, ловкость и кое-какие знакомства. Давали «Обитаемый остров» – и впервые выступала новая прима, девочка-вундеркинд пятнадцати лет, о которой тем вечером все говорили. Друзья заняли свои места в полутёмном, красных тяжёлых тонов зрительном зале, там говорили ещё о войне – тремя днями ранее состоялось морское сражение в Моонзундском проливе, где шведские гидропланы пустили ко дну эскадру ингермаландских броненосцев. Тем вечером в балете объявился великий князь Ардалион Константинович Лист, генерал адмиралтейства и сводный брат императрицы Арлекины, и с ним – любовница, актриса пантомим с рубиновым крестом на тонкой шее. Всем сразу сделалось ясно, на что ушли деньги, предназначенные для флота: великого князя освистали. В адрес его любовницы полетели оскорбления, кричали про женщину ценой в броненосец, спрашивали – глупость это или измена. Когда погас свет, крики сделались громче, потом заиграла музыка, и на сцене в лучах белого света появилась пятнадцатилетняя прима. Она начала свой танец, все сразу затихли – и с замиранием сердца смотрели на стройную девочку с длинными рыжими волосами, заплетёнными в два хвоста.