Лоуренс Джеймс - Новый Рай

В таком положении, словно изваяние, Саймон простоял долгое время, пока Бенджамин орудовал у приборов. Наконец, решив, что запись должна получиться четкой, он махнул рукой. Сначала Саймон ничего не предпринимал, затем, через некоторое время, он резким движением опустил руки вниз и тут же поднял их. Светящаяся полоса растаяла в воздухе, а он повис над полом на расстоянии двух десятков дюймов.

Приборы Бенджамина словно ошалели. Они показывали невероятные данные и если бы при этом не присутствовали сам доктор, у которого волосы зашевелились на голове, то он мог бы сказать, что его диагност свихнулся, вышел из строя. Он сам готов был помешаться от увиденного. Но его спасло то, что он вынужден был следить за работой десятков разных приборов и не очень-то осмысливая создавшуюся ситуацию. Он должен был внимательно уловить тот момент, когда приборы могли выйти на опасный режим, чтобы своевременно ввести корректировку. А ток как приборы работали на пределе своих измеряемых параметров, то ему приходилось настраивать их чуть ли не ежеминутно. Хотя проходил только второй эксперимент, тем не менее, он взмок. Лицо покрылось потом, а цвет его приближался к ярко малиновому. Пульс стал учащенным, а дыхание прерывистым.

Чувствуя, что доктор на последнем пределе своих сил, Саймон остановил эксперимент и сказал чтобы Бенджамин выключил на время свои приборы.

— А то вы потеряете сознание через минут пять от такой напряженной работы! — усмехнулся он.

Отдышавшись доктор забросал Саймона вопросами.

— Командор, как вам все это удается? Что вы чувствуете в этот момент? Вы можете описать то, что происходит с вашим организмом?

— Не знаю, док. Я сам хотел бы во всем разобраться, конечно с вашей помощью! Для этого я и пригласил вас участвовать в этих экспериментах. Вы должны помочь мне понять происходящее с медицинской точки зрения то, что происходит в момент экспериментов с моим организмом. Мне это нужно для того, чтобы как-то ориентироваться в своих возможностях, чтобы я мог управлять ими. Теперь, что я чувствую при этом? Постараюсь описать вам. Когда я вот так делаю руки — он показал как — у меня возникает ощущение, что в меня вливается сила. Почему возникает такое чувство — в этом вы и должны разобраться, доктор! Хотя я думаю, это связано с… нет, доктор, не буду мешать вам самому прийти к каким-то выводам. А потом мы сравним наши результаты. Вы понимаете, док, после всего этого, я чувствую себя как после хорошего, сытного обеда. Это повторяется всегда после окончания процесса «зарядки» и не зависит от продолжительности процесса. Что касается второго эксперимента, то ему нечего не предшествует, кроме моего желания взмыть вверх. Но как только я поднимаюсь, меня охватывает чувство полета. Наверное такое чувство испытывают пилоты планеров или ныряльщики в глубины океана. Оно прекращается вместе с прекращением полета. Вот пока и все что я могу сказать вам о своих ощущениях.

— Как я вам завидую, командор! — воскликнул доктор. — Мне кажется, что я готов пожертвовать своей жизнью ради дня обладания теми чудесными качествами организма, которыми обладаете вы!

— Вы ошибаетесь, Бен, если думаете, что я испытываю счастье и блаженство от того, что я обладаю уникальными качествами. Они мне приносят много дополнительных забот. Забот о которых вы даже не можете подумать.

— Как? — удивился доктор. — Вы недовольны тем, что умеете летать? Тем, что обладаете невероятной силой, которая может служить вам самой надежной защитой?

— И одновременно служить невероятно опасным оружием в руках убийцы, если только оно попадет в нечестные руки — закончил за него Саймон.

Бенджамин при этих словах поперхнулся и замолчал.

Через минуту он произнес.

— Простите меня, командор. Я как сопливый мальчишка распустил нюни при виде того, что некоторые детские мечты могут наконец осуществиться. Я на мгновение забыл ради чего вы собираетесь передать мне те свойства, которыми владеете. Еще раз прошу простить меня.

— Очень плохо, Бен, но так уж устроен мир, что все новое, прогрессивное, мы узнаем через обратную сторону, а уж только потом пытаемся познать прелесть этого нового… Но обязательно в борьбе с его негативной стороной. И не всегда мы, впрочем, выигрываем в этой борьбе. Так повелось с тех самых пор, когда началась история человечества на старушке Земле. Я сейчас даже не уверен в том, что те супервозможности которыми я обладаю принесут в целом всему человечеству пользу. Это и является одной из причин того, что я держу это в тайне от своего начальника.