Джон Уиндем - Куколки

- Господь наслал на них Кару, - процитировал я.

- Конечно, конечно, ты отлично вызубрил проповеди, а? Легко сказать - но понять нелегко, особенно если повидал свет и знаешь, что такое Кара. Это ведь не бури, ураганы, потопы и пожары, как в Библии. Все вместе - и хуже! После Кары остались Плохие Края, черные берега, светящиеся в ночи, да руины. Может, нечто подобное и произошло в Содоме и Гоморре, только на сей раз погибло куда больше земель. Единственное, чего я совсем не понимаю, - это последствия.

- А Лабрадор?

- И Лабрадор, просто здесь всего этого меньше. Здесь да в Ньюфе. Что же за ужас тогда произошел? И почему? Я еще могу себе представить, что Господь в гневе мог уничтожить все живое и даже весь мир. Но при чем тут Отклонения? И такая неразбериха!..

Я не мог понять, в чем затруднение. Господь всемогущ и может наслать на нас все что угодно. Я попытался объяснить это дяде, но он покачал головой:

- Надо верить, что Господь не сошел с ума, Дэви, иначе будет совсем плохо; но что бы там ни случилось, - он помахал рукой вокруг, - это было безумием, Дэви. Произошло нечто всеобъемлющее, превосходящее мудрость Господа. Что же это было?

- Кара... - начал я.

Дядя Аксель нетерпеливо заерзал на месте.

- Слово - заржавевшее зеркало, и ничего больше. Хорошо бы священникам увидеть те края. Они не поймут, но, может, хоть думать бы начали: "Чем мы заняты? Чему учим? Какими были Прежние Люди, что они натворили, чем было вызвано то жуткое несчастье? Как они уничтожили себя и чуть не весь мир?"

А потом, может, они бы спросили себя: "А правы ли мы? Кара изменила мир. Сможем ли мы заново выстроить его? Нужно ли это? Зачем стремиться возвратить былое, если все чудеса Прежних привели их к Каре?" Ведь ясно, мой мальчик, что, несмотря на все их чудеса. Прежние не были свободны от ошибок. Просто никто из нас не знает, в чем они ошиблись.

Многое из того, о. чем говорил дядя Аксель, до меня не дошло, но суть я вроде бы ухватил.

- Но если мы не будем пытаться подражать Прежним что же делать?

- Можно попытаться быть собой и строить свой мир, предложил он.

- Не понимаю... то есть не думать о Чистоте расы и правильном облике? Не обращать внимания на Отклонения?

- Ну, не совсем, - он покосился на Меня. - Ты ведь слышал, какую ересь несла твоя тетка. А теперь и твой дядя. Что, по-твоему, делает человека человеком?

Я начал пересказывать Определение, но он прервал меня:

- Нет! По этому Определению можно слепить восковую фигуру, она же не станет человеком?

- Нет...

- Значит, нечто внутри человека делает его человеком

- Душа? -спросил я.

- Нет, душа - это для церкви, чтобы дань собирать. Я считаю, человека отличает прежде всего ум, разум. Это ведь не вещь - это свойство, и у всех умы разные. Они бывают лучше или хуже, и чем сильнее ум, тем лучше. Понимаешь?

- Нет, - сознался я.

- Послушай, Дэви, я думаю, церковники более или менее правы, говоря об Отклонениях, да только причины тут другие. Они правы, считая, что в Отклонениях нет ничего хорошего. Ну, разрешили бы они существование Отклонений, и что? Разве дюжина рук или ног, две головы или глаза на стебельках могут помочь кому-либо в жизни? Нет. Человек сформировался физически, прежде чем осознал себя человеком, и такую форму называют правильной. А потом -произошло нечто внутри его, и человек осознал себя личностью, понял, что обладает чем-то, чего нет у другие существ, - умом. Он сразу оказался на ином уровне. Как многие животные, человек был уже физически развит, на вот у него появилось новое качество - ум, и он стал развивать его. Это единственное, что человек мог развивать с пользой для себя. И до сих пор единственное, что он может делать: развивать новые свойства ума. -Дядя Аксель ненадолго задумался, потом продолжил: -Когда я плавал второй раз, у нас был доктор, и он говорил примерно так. Чем больше я думаю о его словах, тем больше смысла в них нахожу. Мне кажется, у тебя. Розалинды и остальных как раз и появилось такое новое качество. Нельзя просить Господа, чтобы он забрал у тебя твое свойство. Все равно что просить, чтобы он сделал тебя слепым или глухим. Я знаю, как тебе трудно, Дэви, но отбросить это - не выход. Ты должен привыкнуть так жить. Нужно повернуться лицом к опасности. Раз уж ты таким уродился, старайся извлечь из этого как можно больше пользы - и притом не выдать себя.

Я, конечно, не все тогда понял, многое дошло до меня, остальное воспринялось лишь после других бесед. И после того, как Майкл пошел в школу.

В тот вечер я рассказал всем об Уолтере Бренте. Нам было жаль его, и все же все мы испытали облегчение от того, что произошел лишь несчастный случай. Еще одна странность: он, видимо, был моим дальним родственником, ведь фамилия моей бабушки была Брент.