Владимир Немцов - Осколок солнца. Повесть

В дверь кабинета постучали.

— Там какой-то представитель приехал, — сказала уборщица, вытирая руки о фартук. — Вас требует.

Курбатов никого не ждал. Видно, дело срочное, если человек преодолел сотни километров в такую жару.

Отдуваясь, вытирая голову мокрым от пота платком, перед Курбатовым сидел добродушный толстячок в шелковой рубашке, доходящей чуть ли не до колен. От самого верха стоячего воротника до живота шли серебряные пуговицы.

— Прошу прощения, Павел Иванович, — и гость расстегнул воротник, отчего пуговицы зазвенели, как бубенчики. — Ну и климат тут проклятущий! Северянам совсем житья нет. А в вашем кабинете, Павел Иванович, прямо рай земной — так и веет прохладой. До чего же наука дошла — из жары лед делает!

Говоря все это, толстячок прихлебывал из бокала боржом, который достал Курбатов из холодильника. Маленькие усики, как два чернильных пятнышка, забавно шевелились при разговоре.

— Трудное наше дело… То производственных площадей не хватает, то сырья. С рабочей силой туговато. Многие обратно в колхозы уехали. Нет, конечно, я не против. Сельское хозяйство надо развивать, но, как говорится, не единым хлебом жив человек. Кто же в промышленности останется? Я, как директор предприятия, отвечаю за план. С меня же, Павел Иванович, спрашивают!

Курбатов слушал директора, а думал о смерти Сережки. Что написать сестре? Как ее утешить?

— Вы говорите, план? Спрашивают? — перехватил Павел Иванович последнюю фразу гостя. И недоуменно посмотрел на толстячка, точно увидел его лишь сейчас. — Я не могу помочь. Не здесь надо вербовать рабочую силу.

— Что вы, золотко? Кто к нам пойдет из научного учреждения? Я когда-то сам работал в исследовательском институте заместителем директора. Нет, дорогой Павел Иванович, ваши кадры нас не интересуют. Сырьеца бы нам подкинули. Страдаем… Фонды не спустили, — прямо хоть производство закрывай.

Ничего не понимая, Курбатов вновь потянулся за письмом и спросил:

— Какое же у нас сырье?

— Не прибедняйтесь, Павел Иванович. На складе я у вас не был, но ведь поле-то огромное. Плиты заменять приходится? Приходится. Нам не нужны новые, нас устроят бэу, то-есть бывшие в употреблении…

— Я что-то не слыхал насчет вашего производства. Конечно, наши плиты могут найти применение в строительной технике. Из них можно делать крыши железнодорожных будок, в местах, где нет электротока, крыши консервных заводов… Или, скажем, в степи, на целине…

Увлекшись, Курбатов уже видел тысячи разных способов применения фотоэнергетических плит и был очень рад, что нашлись инициативные производственники, которые, не дожидаясь решения Москвы, сами уже думают о массовом использовании фотоэнергетики.

— Или, что особенно важно, для сельских больниц. Пока ведь не везде есть электричество… У вас есть какие-нибудь чертежи, проекты?

— Зачем чертежи? Образцы готовой продукции. Но из другого сырья. Прозрачности такой нету. Да и расцветка оставляет желать лучшего. Сами понимаете, как трудно удовлетворять возросшие эстетические потребности покупателя. Мы, конечно, изучаем спрос, ведем статистику. Все самим приходится делать, главным образом потому, что в горисполкомах сидят бюрократы. Даже на письма не отвечают.

— Вы все-таки расскажите, о чем идет речь. О каких образцах?

Директор нагнулся и поднял маленький чемоданчик, стоявший у его ног.

— Вот извольте видеть, — он вынул из чемоданчика пластмассовую брошку. — Это один образец. Тут написано: «Люба». Но мы выпускаем разные имена. Обратите внимание на оформление. Над женским именем два голубя. Расположены они на известном расстоянии друг от друга, а то бы художественный совет ни за что не утвердил. Окажут, целуются. Нездоровые эмоции, то, другое, третье. К чему мне эта морока, я стреляный воробей. Но помощи никакой. Недавно пришлось штампы менять, поизносились, — у нас же массовая продукция! А как узнать, нужно, ли в первую очередь выпускать брошку «Лена» или «Аня»? Кстати, «Аня» лучше идет в сбыт, чем «Нюра». Пришлось писать в разные города, где наша продукция пользуется большим спросом: назовите, мол, наиболее распространенные женские имена. Штамп, или в данном случае прессформа, ведь денег стоит. Ну и что же? Ни ответа, ни привета. У нас большой ассортимент пластмассовых изделий. — И гость выложил на стол целую горсть безделушек. — Вот извольте видеть. С вкраплением золотистого металла, как у ваших плит… Отработанных, отработанных, — поспешил он пояснить, заметив гневный взгляд Курбатова. — Мы сможем удовлетворить законные требования покупателя. Но главная наша специальность — дамские пуговицы.