Андриан Ладан - Энэр

– На щеках – молодой румянец. Всё придёт – будет слов пожар! – продолжил Бо.

– Пусть так! – согласился Кузя. – Так эта река к Богу течёт?

Бо оглядел реку и с сожалением произнёс:

– Чтобы Бога узреть, все смиренно плывут, но искомого нет – бесконечность найдут.

– А как тогда увидеть Его?

– Чтобы увидеть Бога, плыть, как и все, не стоит! Только шагнёшь с порога – дверь за тобой закроет! – прочёл Бо.

– Вы какими-то загадками говорите! – Бо выглядел сверстником, но в его доброй интонации улавливалось столько мудрости, что Кузьма никак не мог перейти на «ты».

Бо взглянул так, словно смотрел насквозь, и удовлетворённо предложил:

– Вблизи большое взглядом не объять! Попробуй сам себя ты в нём понять! Поведай о себе, и, может быть, не надо будет бесконечно плыть!

– Пусть так! – вновь согласился Кузя.

С каждым произнесённым словом говорить становилось всё легче, и он стал рассказывать о себе.

Кузя рос в небогатой трудолюбивой семье. Отец работал то плотником, то столяром, то наладчиком деревообрабатывающих станков. Кузя был первенцем и впитывал от отца его мастерство. Перепадало от отца за непослушание и за чрезмерное любопытство. Это любопытство касалось тайн, скрывающихся внутри всего – от игрушек до приборов. Сначала Кузя разбирал игрушечные машинки, а потом уже хотел найти двигатель в отцовском компасе: ведь должно что-то вращать стрелку! Чрезмерное любопытство, естественно, влекло за собой иные уроки…

Учёба Кузи виляла от посредственности до замечательности в зависимости от того, интересен ли был предмет. Так, в диктантах он упорно писал «-ево», как и звучало, венчался взбучками по математике за ответы вслед за условием задачи, а физические опыты упорно повторял дома… Один факт из школьной жизни особо врезался в память: в познании химии Кузя всегда оставался середнячком, но перед выпускным экзаменом заново проштудировал всё то, что долбилось долгое время; на экзамене сполна ответил на вопросы билета, и учительница, будучи уверенной, что Кузя списал со шпаргалок, пыталась выявить подлог – завалить его дополнительными вопросами, но и на них Кузя ответил влёт.

– Почему ты так не отвечал на уроках?! – поразившись, возмутилась учительница.

– Так неинтересно было, – промямлил Кузя.

– Вот за то, что ты лоботряс, а не тупой, как я думала, пятёрки от меня не дождёшься! – с глубокой обидой разгневалась седая учительница. – Чтобы всю жизнь помнил, что нельзя так относиться к самому главному предмету!!!

Новобранцем, по счастливой случайности, Кузя попал в десант.

Командование внушало: «Вам выпала высокая честь служить в десанте! Каждый десантник – это боевая машина по уничтожению врага, и ваша обязанность – беспрекословно выполнять всё, что приказано…»

Кузя категорически не желал чувствовать себя машиной, но возражать было глупо. Он постигал боевую подготовку, а особенно – матчасть, где всё было интересно: оружие, боевые машины, самолёты, вертолёты… Хотя изучать было интересней, прикасаясь руками, но и бумажную лабуду приходилось постигать.

Его интерес отразился обратной службой: командир роты, решивший хвастануть перед проверяющим, вызвал Кузю из строя и подобострастно обратился к генералу с просьбой задать контрольный вопрос; Кузя влёт ответил на вопросы о дальности стрельбы пулемёта, принципе действия автомата изменения клиренса БМД и даже о назначении автомата перекоса вертолёта с использованием терминов аэродинамики; генерал даже выпятил грудь и мимикой выразил гордость за такого солдата и предложил Кузе службу в штабе армии.

Командир роты, провожая Кузю к генеральскому вертолёту, признался: «Ты мне такое дело сделал!!! Я тоже не остался в долгу!»

В поощрение Кузе вместо интересного дела пришлось заниматься рутинной рассылкой документов с грифом «секретно» и «для служебного пользования». Многие мечтали о службе в штабе, а для Кузи это было как наказание.

Лишь на время крупных учений Кузя возвращался в родную дивизию и радостно ощущал себя частицей впечатляющих шлейфов, высыпавшихся за самолётами.

Как-то под конец службы пожилой генерал пригласил Кузю прогуляться по штабному парку. Полковники, шедшие навстречу, переходили на звучный строевой шаг, отдавая честь, а генерал отделывался лёгким взмахом. Таким же взмахом приветствовал полковников и Кузя.

– Так ты не хочешь остаться? – пожурил генерал по-отечески. – Ведь на твоё место масса желающих!