Андриан Ладан - Энэр

– Как дверь открыл, так холодно стало, – ответил Кузя в тон последней фразы Елены.

– А кушать будете? – Миха кивнул на закусочную.

Кузя переспросил попутчиц и получил отрицательный ответ.

– Тогда я покушаю, – решил Миха и пояснил: – В общем-то мы уже приехали. Вам куда надо?

– Нам всё равно. Лишь бы подальше.

Миха замялся, а потом попросил:

– А покажи!

Кузя достал пистолет и подал:

– Возьми себе, Михаил.

Тот взял, уверенным движением вынул обойму и, глянув на неё, вставил обратно.

– Вообще-то меня Мидхатом звать, – представился он и кивнул на пистолет: – Грязный, наверное?

Кузя не понял, о чём речь. Пистолет он правда не почистил после пары выстрелов в него, но в грязь он не падал, хотя это не должно было иметь значения.

– Стреляли в меня менты, – только и нашёл что ответить Кузя.

– И не попали?! Так он ихний?

– Был ихний. Промахнулись.

– Смелый ты!.. А менты живы?

– Живы.

– Ну тогда не грязный! Номер убрать не проблема. Ты мог бы дорого продать.

– Он твой, – отрезал Кузя, догадавшийся о значении слова.

Мидхат повертел «игрушку» и решил:

– Пойду пожую да подумаю, куда дальше.

Водитель ушёл, а Кузя остался ждать у машины.

– Может, хотя бы двери закрыть? – послышался голос Елены, и Кузя исполнил пожелание.

Пока ждали Мидхата, Елена выдала снова:

– Может, хоть какая-то одежда найдётся?

Дождавшись Миху, Кузя спросил о том же.

– В общем, так! – выдал Мидхат. – Мне всё равно пришлось бы здесь ждать до утра, а вам, как понимаю, деваться некуда. Так что поедем дальше. Буду везти вас до утра, а там и развернусь. Пойдёт?

Кузя согласился и, приняв плед и буханку хлеба, полез обратно.

Елена и Настя, прижавшись, сидели на корточках и дрожали. Кузя укрыл их пледом и сочувственно попросил потерпеть. Машина снова тронулась с напутствием «Бисмилляхир рахманир рахим».

– Он что, нерусский? – предположила Елена дрожащим голосом.

– Не знаю. На вид русский, – ответил Кузя.

– А то увезёт нас в чуркистан!

– У него бензина не хватит, – успокоил Кузя, присаживаясь к ней.

Он обнял Лену за плечи, и та сразу прошептала:

– Ой, какой вы тёплый!

Прошла минута-другая, и Настя попросила, дрожа:

– Может, вы и меня обнимете?

Кузя предложил пересесть и, разместившись между ними, обнял их за плечи.

– И правда теплей! – согласилась Настя и полезла своей озябшей ладошкой под ладонь Кузи.

Кузя принял её.

Грузовик набрал скорость. Чувствовалось поддувание свежего воздуха.

– Ой, ногам холодно! – Елена, сбросив туфли, старалась втянуть ноги под плед.

– Мам, а мне совсем тепло стало! Может, дядя Кузьма электрический?! – пробалагурила Настя, словно Кузи не было рядом.

– А ну-ка попробуем! – смекнул Кузя и, опустив руку к талии Елены, попросил: – Дайте мне вашу ладошку!

Елена подала ладонь, а через некоторое время прошептала:

– Настя! Он правда электрический! Только не говори ему, а то грелку выключит!

– Приехали! – вновь прозвучало снаружи.

Дверь открылась. В прогал между баулами и потолком лился утренний свет.

Кузя вновь выбрался наружу.

В тенистых местах ещё белела изморозь, а трава, озарённая светом, сверкала бриллиантами капелек.

– Эта трасса идёт на запад, – начал Мидхат.

– Ага! – вырвалось у Кузи.

– Здесь останавливается много фур. Договоритесь с кем-нибудь! – посоветовал Мидхат.

Кузя огляделся и скомандовал:

– Девушки, на выход!

Послышалось движение, и вскоре мать с дочкой выбрались на свет.

– Ой! Здесь опять холодно, – довольно потянулась Настя.

– Не бойся, дочка, нас есть кому согреть! – ответила Лена, подавая Мидхату плед и хлеб в пакете.

– Я вижу, что вы с осени закормлены! – Мидхат принял плед, а хлеб оставил в руках подававшей.

– Выживем – уже весна наступила! – заверил Кузя, подавая руку на прощание.

Миха пожал руку и, обняв её другой, душевно изрёк:

– Альхамду лиллях!

– Откуда ты знаешь это? – поинтересовался Кузя.

– Я мусульманин, – ответил Мидхат, закрывая двери кузова, – Бог один на всех!

– А как звать того?.. – Кузя затруднился, как его назвать.

– Не хвали его и не хвали меня – хвали Аллаха! – прозвучало душевно.

– Ну… Хвала Аллаху! – произнёс Кузя.

– Истинны слова твои, брат! – поднял водитель руку и пошёл в кабину.

Грузовик тронулся.

– Радиаллаху анхум! – донеслось из грузовика напоследок.

Мать с дочкой о чём-то шептались, отойдя в сторону. Подождав немного, Кузя подошёл к ним.