Валерий Анисимов - Реликтовые хроники

– Конечно! Только придется раскочегаривать этот горн. А что?

– Вот пластины, которые, я думаю, слишком толстоваты. – Бок показал на железки, удаленные с рогов камертонов.

– Все, с меня хватит! Шабаш!

– Что с тобой, Димон? Мы всего час возимся, а ты весь изнылся.

– Я лучше пойду, Бок, прогуляюсь.

– Да, Димон, на неделе должен подъехать Егор.

– Так он только недавно почтил нас своим присутствием.

– Ну, я ему сказал, что, может, здесь, вдали от развратного города, он найдет себе хорошую девушку.

– Да ты любому можешь наивными идеями забить голову.

– Ты там если по селу будешь лазить, присмотри ему скромную девушку.

– Вот я и сваха. Дурдом! – возмущаясь, Димон накинул на себя куртку и вышел из кузни.

– Жичко! А что он все тебя Боком называет?

– Меня этот вариант устраивает. Слово “Жиче” на польском, означает жизнь. Слишком громкое слово для меня.

– А! Ну, тогда раздуем пламя, – открыв заслонку, Гаврила сунул под антрацит щепок и поджег их.

– Где-то здесь мешок кокса валялся. Вот он где стоит! А если не секрет, Бок, в чем суть вашего коллайдера?

– Какой там секрет! Разбираем звук. Звук состоит из частиц и атомов. Подобные силы присутствуют в свете, запахе и т. д. Но мы взяли звук, с ним работать легче. Если ударить по камертону, то между железными пластинами атомы перейдут в движение и начнут сталкиваться между собой. Но они не разрушаются! А что нужно для их разрушения?

– Да? И что? – заинтересовался Гавриил.

– Для этого мы снаружи железных пластин камертона приклепываем пластины из серебра. Этот металл плотнее железа в атомном содержании. И когда произошел первый удар, усилить этот удар должна вторая, более плотная волна. Отошедшая следом от серебряных пластин. Потом остается только обуздать энергию разрушения.

– Ну, а с помощью этой аппаратуры вы хотите направлять энергию?

– Нет! Что ты! Это всего лишь датчики, подключенные к ноутбуку. Они показывают разницу квантов и протонов до и после удара.

– Все! Бок, давай клади пластины, кокс уже занялся. Потом я еще воздуха поддую. Ну, а какой там все-таки конечный результат?

– Так я думаю, силу эту можно использовать как луч, и он будет разрушать молекулы любого материала. Чтобы пользоваться таким резаком, понадобится микроскоп.

– Да Бок! Это безотходное, а главное, сверхточное производство. Конечно, архизря этот повеса пошел по повесам.

– Ты про что?

– Да про Димона. Здесь на восемьдесят процентов живут дети сто первого километра.

– Что за сто первый километр?

– Сюда при Сталине, в олимпиаду и в девяностые уже обманом, выселяли людей из Москвы. Людей, которые находились вне закона.

– Во Франции таких называют “Ла маргинале”. Ну ничего, он там будет как свой, – сказал Бок, прищуриваясь от дыма.

Пластины на коксе уже все горели, но Гаврила еще несколько раз нажал на меха.

– Давай, Бок! Хватай пластину и на наковальню ее. Будем плющить.

Под удары молота Бок думал о поведении своего младшего научного сотрудника.

– А Димон не дурачок! Его не интересует все вот это. Выходит, только корочки доктора физики его цель. Гордится ими, вот и все.

По дороге Димон зашел на ферму. Уже закончилась вечерняя дойка. Скотник убирал из-под коров, а доярки мыли свой инвентарь. Подойдя к одной из женщин, которая протирала доильный аппарат, он любезно завязал общение с ней.

– Добрый вечер! С окончанием трудового дня вас!

Презрительно зыркнув, она ответила:

– Вас так же и по тому же месту.

– Кружку молока спросить можно?

– А молока мы можем предложить от ишака, – позади него раздался резкий женский голос. Он повернулся. Перед ним стояла женщина лет пятидесяти в замызганном халате.

– Ты откуда? Из лесу, что ли? Партизанил и не знал, что война кончилась?

– Я строитель из церкви. Мы ее там реставрируем!

– Достроились, аж жрать нечего! Люба, сходи налей этому, с колтунами.

Женщина тут же бросила тереть аппарат. Лет сорока, грузная Люба, вытерев о грязный подол руки, сказала:

– Пошли! Принесла же ее нелегкая. И что ей не сидится дома?

– А кто она такая? – вопросами Димон старался поддерживать разговор.

– Клавдия наш начальник! В утреннюю работает, а сейчас решила нашу смену проверить. А ты, значит, молочка парного захотел?

– Не только молока. Посмотреть ферму и людей увидеть. У нас там, в небесном селении, скукотища.

– Ну ты красавчик, нашел дискотеку.

– Здорово Лебедиха! – неряшливый мужичок поприветствовал проводницу Димона.