Ким Робинсон - Голубой Марс

– Так ты хочешь мороженое или нет?

Та вернулась и бросила лопатку в руку Нанао. Бун и Майя, снова погрузившись в процесс копания, не подали и виду, что заметили капитуляцию Франчески.

– Энн, ты бы не могла сходить в палатку за мороженым?

– Конечно.

– Возьмешь Тати с собой?

– Нет! – возразила Тати.

– За мороженым, – сказала Майя.

Тати задумалась и тяжело поднялась на ножки.

Взявшись за руки, они с Энн вернулись к палатке на трамвайной остановке. Они взяли шесть мороженых, и пять из них Энн понесла в сумке, а шестое Тати, по своему настоянию, начала есть по дороге. Ей пока не очень хорошо удавалось делать несколько дел одновременно, поэтому шли они медленно. Растаявшее мороженое стекало по палочке, и Тати, не разбираясь, слизывала его и с кулака.

– Вкусно, – приговаривала она, – осень вкусно.

На станцию прибыл трамвай и, постояв некоторое время, поехал дальше. Еще через несколько минут по тропинке съехали трое на велосипедах – Сакс, а за ним Ниргал и местная уроженка. Ниргал притормозил перед Энн и заключил ее в объятия. Она не видела его много лет. Он постарел. Она крепко его обняла. Сама при этом улыбалась Саксу: ей хотелось обнять и его.

Они спустились к Майе с детьми. Майя встала, чтобы обняться с Ниргалом, а затем пожала руку Бао. Сакс, катаясь по лужайке за пляжем, вдруг отпустил руль и помахал друзьям. Бун, который все еще ездил со страховочными колесами, увидел его и изумленно закричал:

– Как вы так делаете?

Сакс схватился за руль, остановился и, нахмурившись, посмотрел на Буна. Тот неуклюже подошел к нему и, вытянув руки, набрел прямо на его велосипед.

– Что-то не так?

– Я пытаюсь идти, не используя мозжечок.

– Хорошая мысль, – одобрил Сакс.

– Я схожу еще за мороженым, – предложила Энн и, оставив в этот раз Тати, начала взбираться по тропе. Приятно было идти навстречу ветру.

Когда она возвращалась с полной сумкой мороженого, ветер вдруг охладел. Затем она внезапно почувствовала слабость и пошатнулась. Море блестело ярким пурпурным оттенком, и его свечение поднималось высоко над поверхностью. Ей стало очень холодно. «Вот черт, – подумала Энн. – Вот и оно. Резкий спад». Она читала о различных симптомах, о которых сообщали люди, сумевшие каким-то образом вернуться после этого к жизни. Сердце бешено билось в груди, будто ребенок, пытающийся вырваться из темного чулана. Тело стало хрупким, будто что-то высосало его содержание, сделав полым. Казалось, она могла рассыпаться в прах по щелчку пальца. Щелк! Чувствуя боль и изумление, она издала хрип и обхватила себя руками. Почувствовала боль в груди. Сделала шаг к скамье, стоявшей вдоль тропы, и согнулась с новым приступом боли. Щелк, щелк, щелк!

– Нет! – вскрикнула она и вцепилась в сумку с мороженым. Сердце нарушило свой ритм, вырывалось из груди. Бум, бум, бум, бум! «Нет, – повторила она, теперь не размыкая губ. – Рано еще!» То, несомненно, говорила новая Энн, но у нее было слишком мало времени, и она простонала снова: – Нет! – И затем она вся сосредоточилась на том, чтобы справиться с приступом.

«Сердце, ты должно биться!» Она сжала грудь так крепко, что пошатнулась. «Нет. Еще рано». Теперь ее пронизывал морозный ветер, словно она стала призраком. На ногах она держалась благодаря лишь волевым усилиям. Солнце светило ярко-ярко, косо бросая резкие лучи, проникающие сквозь ее грудную клетку. Прозрачность мира. Затем все запульсировало, как само сердце, и ветер тоже стал проходить сквозь нее. Она отчаянно старалась совладать с каждой бьющейся в судорогах мышцей. А затем время замерло. Все вокруг остановилось.

Она сделала короткий вдох. Приступ прошел. Ветер потихоньку теплел. Свечение моря рассеялось, оставив лишь гладкую голубую поверхность. Ее сердце забилось своим старым: тук, тук, тук. Тело снова наполнилось содержимым, боль отступила. Воздух стал соленым и сырым, совсем не холодным. В таком можно было даже вспотеть.

Она двинулась дальше по тропе. Как убедительно тело напомнило ей, что она еще была жива! И что будет жить. По крайней мере, какое-то время. Если не сейчас… Значит, не сейчас. И вот она была здесь. Она неуверенно шла вперед, делая шажок за шажком. Вроде бы с ней все было хорошо. Обошлось, только немного задело.

Тати заметила Энн и потопала к ней от песочного замка, явно нацеленная на сумку с мороженым. Но не рассчитала скорость и упала лицом вниз. А когда перевернулась и села, лицо ее оказалось в песке. Энн ожидала, что она заплачет, но та лишь слизнула его с верхней губы, словно знаток вин.