Ксения Мельникова - 9 месяцев до смерти

Мелия немного с запозданием вошла в начало первого куплета, но старалась не думать о качестве своего вокала – только лишь о том, чтобы вложить в свое пение душу и чтобы отец, конечно же, это почувствовал.

На припеве она закрыла глаза, чтобы лучше чувствовать ритм, но в следующем за ним гитарном проигрыше пришло тупое осознание – ее голос был слишком низок для всей песни в целом: вот почему она не вытягивала практически ни одну строчку. С этим настроением она допела все остальное, а после песни подошла и обняла отца. Он радостно похлопал ее по спине.

Мелия зашла в дом, чтобы налить себе стакан воды. На кухне ее уже поджидали все родственники из Старого Города с недовольными лицами.

– Что, черт возьми, такое с вами, ребята? – спросила тетя Эорелия, – Это Гафальд придумал, или вы? Мы на такое не подписывались.

Мелия звонко поставила стакан на кухонную столешницу:

– Да, это он придумал. И настаивал, что никто не обязан в этом участвовать. Но мы все должны понимать, что… должны это сделать для него, как бы он сам не отнекивался. Так будет правильней всего. А что вам не нравится?

– Ты должна это немедленно прекратить. Сейчас уже не принято, чтобы вокруг умирающего водили такие хороводы! Что за театр?

– Ну, тетя Эорелия, – Мелия взяла ее за руки, – Потерпите немного. Осталась половина срока. Вы не приезжали все это время. Здесь мы старались с Роем, в основном. А вы еще жалуетесь.

– Да я просто не привыкла играть под чью-то дудку, девочка моя. Я вас всех люблю, но у любой любви есть предел. Не хочу и не буду.

За спиной тети ее муж, две сестры и их старшие дети кивнули.

– Хорошо, – Мелия сложила руки на груди, – Тогда скажите ему сами. Я же вам не переводчик. Это ваш брат, вот и скажите.

Эорелия насупилась и пошла во двор. Там пока пели на пару внук и внучка Гафальда. Эорелия так за весь вечер и не собралась подойти к Гафальду, но никто с их стороны родни выступать тоже не стал. Рой под шумок тоже отказался участвовать. Мелия отметила, что, к счастью, отец этого просто не заметил, но, когда большинство родственников уехало, он подошел и спросил у дочери, почему многие отказались.

Мелия перекинула волосы на другое плечо и устало ответила:

– А как ты сам думаешь, пап?

– Если они стеснялись петь, то я же всех сразу предупредил, что пусть никто не стесняется!

Дочь глубоко вздохнула и отставила гору тарелок поближе к посудомойке. Она сказала членораздельно:

– Ты требуешь от окружающих слишком многого. Понимаешь?

Гафальд задумался, а потом сам же поперхнулся пришедшим осинением:

– Но я бы сам был готов все сделать как полагается в подобной ситуации!

– Не сомневаюсь. Но не все готовы на такое.

– Если бы ты попросила меня станцевать чечетку, я бы станцевал.

– Ты бы итак станцевал чечетку, без моих просьб, пап. Ты попробуй представь, что я тебя попрошу одеться в рэперском стиле. В шубу. И повесить золотую цепь на грудь.

– Ты захочешь, чтобы я выглядел глупо?

– Это теоретический вопрос. Допустим, мне нравится рэп, а ты – мой любимый отец. И это будет моим последним желанием.

– А еще я всей душой ненавижу рэп.

– Я помню, – ухмыльнулась Мелия. – Именно поэтому я спрашиваю именно про рэп.

– Ну, конечно, я бы оделся как ты скажешь, как идиот, – махнул он рукой. Но по его кислому лицу было заметно, что его убежденность дала трещину.

Мелии показалось, что Гафальд что-то осознал. Он пошел с Роем относить садовые столики и стулья в гараж. Мелия прибиралась на кухне и в доме, и в ее груди хрупким цветком проросло ощущение, что еще есть надежда: что Гафальд все осознает, и наступит долгожданный мир и взаимопонимание. Той ночью Мелии снились воздушные сны, где она летала.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.