Владимир Колотенко - Тебе и Огню

- Рест, перестань. Не...

- Вот такие пироги, - говорю я.

- Значит для спасения мира, - говорит Лена, - вы не могли обойтись без очередного распятия?

Не могли.

Заботы о мире для меня всегда были пыткой. Хотя все мы, по сути, ведь жили как сибариты, да, как какие-то там эпикурейцы, наслаждаясь собственным творчеством и не утруждая себя ничем материальным... Были, конечно, трудности, которые мы преодолевали смеясь... Теперь же забота о чистоте имени повисла надо мной Дамокловым мечом. Я не знаю, как бы я поступил! Юлю бы я, само собой разумеется, в обиду не дал. А вот что делать с Жорой?! Спорить с Иисусом? Препятствовать его воле? Предотвратить распятие?.. Это моя тяжкая ноша. Кровит и кровит. Я до сих пор живу в ране...

Но я тебе потом выдам секрет! Ухохочешься! Ведь мы с Иисусом... Нет, потом...

- Почему потом? Счас!

- Не, не счас... Сейчас - рано... Так что я пока ещё живу в ране.

Лена расстроена.

- У тебя и не могло быть выбора - решалась судьба, - говорит она, улыбнувшись.

- Выбор всегда есть... Но в состоянии ли ты изменить судьбу? Свою - да. Но судьбу человечества... Я мог стать новым Пилатом и распять Иисуса. Но зачем тогда Жора? Куда мне его потом девать? Он должен... У него ведь не было выбора - играть свою роль до конца!

- Выбор есть всегда, - говорит Лена.

- Вот он его и сделал, - говорю я.

- И нечего тебе заниматься самоедством, - говорит Лена. - Тоже мне мазохист нашёлся...

А ведь Лена права. Но я и не подумаю рассказывать ей всю правду (наш договор с Иисусом) прямо сейчас. Эта правда помешает нам выспаться! А завтра ведь такой трудный день...

- А правда, что это Жорина кровь на футболке? - в пятый раз спрашивает Лена.

- Правда.

Это был какой-то цугцванг...

Мы все были свидетелями нашего краха.

Юра прорёк:

- Longum iter estper praecepta, вreve et efficax per exempla (Долог путь наставлений, краток и действенен путь примеров, - Лат.).

О каком пути примеров он говорил?

Это были окаянные дни, окаянные...

И вот крест подняли... На попа! Выперли Жориной головой - в небо... Чтобы он лучше прислушался к Тому, Кто его наставлял.

- Да не тяните вы влево, - орали...

- Надо было глубже рыть-то...

Какие-то уключины, лестницы, скамейки, верёвки... Выпученные глаза и множество рук, прилипших к стояку креста... Босх, просто Босх! Хуже! Облепили как мухи... Запах пота... Пот не страшен - работа такая... Не укакался бы кто-нибудь от усердия, от чрезмерного у-сер-ди-я...

- Дурдом! - говорит Лена.

- Не говори, - говорю я, - Юля рассказывала...

- Она всё это снимала на камеру?

- А как же! Это же были финальные сцены из жизни нашей Пирамиды! Нельзя было не снимать! Нельзя было пропустить итоговую страницу - нашу победу над невежеством!

Совершенство свершилось, и это надо было задокументировать! Юлина камера - документ! Потомки потом ведь спросят: «И чего вы достигли?». Будет чем крыть! И это же прекрасный корм для поэтов, писателей, художников, композиторов, режиссёров... Для всей этой... И для скульпторов... Представь себе Жорино изваяние («Распятие Жоры») в граните, бронзе или мраморе... На этом материале мог бы выпрыгнуть не один Фидий или Пракситель, или Микеланджело, или Роден... Не одна Мухина с Вучетичем... Как думаешь?

Лена улыбается.

- На худой конец - в бетоне или даже во льду, или в песке... Деревянный Жора на крестике - на шее. Или алюминиевый... Золотой, золотой! Или серебряный... На шее. Как Анна. Как думаешь?

- Смешные вы, - говорит Лена, - такое вытворили... Я вот не пойму - в чём всё-таки... Зачем Иисус стреножил Жору, распял его... Что случилось с...

- Я еще и половины трёх слов не сказал из того, что поведала Юля. Слушай!..

- А!..

- Ага...

Все художники мира, все скульпторы, все композиторы и режиссёры ринулись, просто ринулись... и поэты, и писатели, и продюсеры, и шоумены... Да что там... короли и королевы, принцы и принцессы, президенты, премьеры, финансисты и вояки, ну просто все на свете вдруг озаботились Жориным распятием! Эти триста из Всемирного живого портала «Земля и Вселенная» и другие триста из «Комитета 300», и бильдербергеры и даже весь до ниточки «Золотой миллиард» тоже... А Римский клуб... ой, умора...

- Отпад! - говорит Лена.

- Упад! - говорю я.

Из уст в уста кочевала молва о том, что якобы Жорино распятие является, так сказать, чистилищем нашей цивилизации, да-да, кто-то произнёс это слово - «чистилище», и оно призвано распечатать новую колоду карт для новых игр в...

- Весь мир - театр? - говорит Лена.

- Судачили, что в этом распятии - спасение Земли от людей. Но на всякий случай на Марс отправили марсоход. Ты же знаешь, что...