Владимир Аверкиев - Интерференция. Сборник - рассказы и повесть

Хочется верить, что человек приходит в этот мир для созидания, познания и поиска непознанного, но и «Nosce te ipsum» – Познай самого себя. Понять прошлое и настоящее, заглянуть в грядущее, попытаться представить, что станет достоянием следующих поколений, – не это ли является связующим элементом в стремлении людей к совершенству, гармонии с собой и временем.

Лифт остановился между пятым и шестым этажом. Кнопки не работали, диспетчер не отвечал. Событие не существенное, но для меня-предупреждение в соответствии с «правилами конспирации». Последний раз что-то подобное произошло перед аварией на АЭС «Фукусима».

Ближайший пульт центра планетного мониторинга располагался в ста километрах на запад от столицы. Бортовой компьютер авто показывал лишь неопределенность во времени и геолокации возможных событий. Итак, при благоприятной дорожной обстановке через два часа станет понятна причина прохождения предупредительного сигнала.

Мои размышления, поначалу, невольно сосредоточились на работе центра мониторинга, в который я и направлялся. Центр был «закамуфлирован» под «себя самого». Пятнадцать сотрудников трудились по схеме: «сутки через двое», по пять в смену. Все были отличными специалистами в своих областях: метеорологи, геофизики, айтишники, биофизики… Хорошая зарплата, режим секретности, премиальные за творчество и прочее-мотивировали отличную работу и компенсировали неудобства из-за удаленности от столицы. Помещение, где располагалась дежурная смена, было разделено прозрачными звукоизоляционными перегородками, исключающими помехи при разговорах по обычным телефонам, позволяющими видеть своих коллег, но не само рабочее место. Интересоваться и обсуждать конкретику работы на других участках было под запретом. Существовали, тем не менее, общие вопросы, по которым обменивались мнениями во время перерывов.

Тридцать лет тому назад…

Мое положение в бюрократической системе отечественной науки позволяло более-менее независимо содействовать продвижению отдельных проектов. Так, на пример, один из моих хороших знакомых разработал методику мониторинга и идентификации районов, наиболее пострадавших от Чернобыльской катастрофы и даже моделировать развитие ситуации в ту или иную сторону. Дело было за малым: разместить на самолете аппаратуру и облететь предполагаемые территории. Не успели-распался Союз, да и в науку пришли нелегкие времена, «отягощённые коммерциализацией окружающей научной среды». Талантливые дети «своих высокопоставленных покровителей», на каком-то этапе способствовавшие становлению новых методов и технологий управления в принятии решений в политике и экономике как по команде ушли, в конце концов, в «бизнес тех лет». «Элитность» быть причастным к достижениям на передних рубежах научных достижений растворялась в новой среде обитания: клубы, престижные авто, дайвинг, горные лыжи и прочее. Исчезали перспективные лаборатории, да и институты в целом. Прагматичные представители старшего поколения в науке и технике «прятали» своих талантливых учеников в зарубежных стажировках, поддерживали грантами, а то и уезжали в «их университеты» почитать лекции и заодно издать свою книгу…

Вот тогда-то и была создана сеть центров планетарного мониторинга. Осознание того, что социальные катаклизмы также разрушительны, как и природные катастрофы, серьезно стимулировало необходимость размышлять и действовать в направлении осуществления контроля за и воздействия на возникающий неблагоприятные ситуации.

Прибытие

Центр располагался в здании, когда-то принадлежащим пункту-узлу радиорелейной связи, о чем свидетельствовала сохраненная с тех времен вышка с десятком антенн сотовой связи (действующих и бутафорских). Существовали три зоны центра: нулевая-для внешнего мира и официальных посещений. Здесь располагались приборы, компьютеры, терминалы для наблюдений за окружающей средой и официальные средства связи, конференц-зал. Первая-для дежурных смен с зонами отдыха и прочим оборудованием жизнеобеспечения на минус первом и втором этажах. Вторая- отсек для меня и заместителей, занимала минус третий и четвертый этажи. Персонал только знал о существовании этой зоны, но доступа не имел.

Мой приезд в центр был своего рода событием, которое имело место не чаще одного раза в два-три месяца. Я знал каждого инженера что называется в подробностях. Сотрудники удивлялись, что я был в курсе их дел, служебных и даже личных. Задавая вопросы и комментируя текущие дела, я проявлял осведомленность и компетенцию, что служило одним из элементов авторитета. Кроме того, каждое мое посещение, сопровождалось кратким подведением итогов за «период» с вручением премиальных.