Олег Ануфриев - Русские богатыри в поисках «Ноева Ковчега»

Мы шли рядом с Надеждой Николаевной, продолжая молча её слушать. Потом она остановилась, и мы встали. Посмотрела на нас внимательно.

«Похоже, успокоилась», – подумал я.

– Я, кажется, начинаю понимать причину вашего легкомысленного поведения. Вам понадобился первоисточник, о котором вы расспрашивали меня в поезде. Так?

Мы в знак согласия закивали.

– Вы считаете, что первоисточные рукописи – вот так просто, где попало валяются. Или падают с полок под ноги в тот момент, когда вы заходите в хранилище.

Теперь отрицая, мы покрутили головами из стороны в сторону.

– Ничего подобного. Многие годами сидят в библиотеках и хранилищах. Читают документы, письма, чтобы найти нужную информацию, или способ выйти на человека, владеющего ей. Есть люди, которые всю свою жизнь этим поискам посвящают. Некоторые, состарившись умирают, но так и не находят предмета своих поисков. А вы вдруг решили, что, приехав в древний город и зайдя в старинную библиотеку, сразу найдёте всю нужную информацию.

Мы закивали.

– Нам сюда, – сказала Надежда Николаевна, показывая на дорогу, поворачивающую направо. – А в интернете поискать не пробовали?

Мы вновь закивали. Но Надежда Николаевна на нас не смотрела.

– Неет, конечно же. Зачем он вам нужен? Вам ведь, как всем нормальным, надо сразу в Киев.

«Похоже, не отошла», – глядя себе под ноги, думал я.

– Простите, Надежда Николаевна, – перебил её Серёга. – Вы только что сказали хранилище, а разве это не секретная библиотека церкви.

– На счёт секретной, не уверена. О ней здесь почти каждый знает. Раньше может и была библиотекой, а теперь это хранилище старинных книг. Любой желающий, получив пропуск, может в неё войти. Раньше в ней много чего можно было найти, а сейчас оно наполовину разграблено и опустошено. Теперь всё продаётся и покупается. Нынче всякий может куда захочет и где захочет войти, а договорившись с ценой вынести всё что угодно. А вы откуда про неё узнали и где взяли адрес?

– В интернете купили, – ответил Серёга.

– Час от часу не легче, – возмутилась Надежда Николаевна. – И много заплатили?

Серёга вздохнул и кивнул один раз головой.

– Но, похоже, сегодня день открытых дверей. Пропуск у нас никто не спрашивал, – решил я внести свою лепту в оправдательный процесс. – Во всяком случае, когда мы туда входили нас никто не остановил. Ни у калитки, ни в хранилище.

– Всё пришли, – сказала Надежда Николаевна, прервав моё повествование.

Мы уже достаточно долго шли по частному сектору. По обеим сторонам грунтовой дороги стояли одноэтажные дома. Изредка попадались двухэтажные. Каждый участок ограждён забором, и все заборы на моё удивление были разными ничем не похожие друг на друга. Сколько заборов мы мимо ни прошли, не попалось ни одного одинакового. Рассматривая заборы и дома, я пришёл к выводу о несостоятельности проживающих здесь жителей. А у забора, к которому мы подошли, был уж совсем удручающий вид: «Видать его давно никто не ремонтировал и даже не красил. Возможно, здесь живёт совсем бедный, старый друг нашей учительницы».

Калитка закрывалась просто. Сверху на штакетины накидывалась наполовину сгнившая верёвочная петля.

Надежда Николаевна сняла петлю. Открыла калитку. Сначала прошла сама, а потом позвала нас. Двор был в заброшенном состоянии. Всё в округе заросло травой с сорняками. Местами в траве виднелись чьи-то древние обглоданные кости. Полусухие деревья стояли почти без листьев. Сам дом от старости перекосило на один бок. Это один из тех старинных домов, называемых мазанками. В некоторых местах глина, заменяющая штукатурку, отвалилась, образовав дыры, в которых виднелись переплетённые друг с другом ветки. Солома, покрывающая крышу, почернела. Возле двери стояла собачья будка. Она по своей старости, не уступала дому. Рядом с будкой алюминиевая миска, заполненная до краёв, ещё невесть, когда, приготовленной кашей.

«Возможно, когда-то давно мимо этих мест с ордой проходил Чингисхан, – смекнул я. – Он то и пожалел бедное животное, вывалив в миску остаток недоеденного плова, но не успел».

Цепь, не привязанная ни к чему с одной стороны, и уходящая внутрь будки другой, легонько дёрнулась.

«Похоже, есть ещё живые, – подумал я, подходя ближе к Надежде Николаевне. – Вдруг кто выскочит».

Но из будки так никто и не вылез.

Надежда Николаевна постучала. В доме было тихо. Потом ещё раз постучала. Где-то в глубине дышащего на ладан строения послышался скрип кровати, затем кряхтение и следом шарканье шагов.