Кристофер Прист - Архипелаг Грез (сборник)

Ордиер смело шагнул вперед, вокруг щиколоток нежным морем сошлись лепестки. Усилился головокружительный аромат, который теперь напоминал мускусный женский запах.

И вдруг все спало. На смену возбуждению и решительности пришло другое чувство, настолько явное, как будто на плечо легла чья-то рука.

Ордиер отчетливо ощутил на себе чужой взгляд.

Это тревожное осознание пробилось сквозь навеянный розами экстаз. Ордиер отпрянул, стал озираться. Вокруг – ни души.

Непроницаемые лица статуй, обращенных к арене, словно бы созерцали погребенную под ворохом лепестков красоту.

Неохотно всплыла из глубин подсознания мысль: статуи! Так что же там с этими статуями?.. Ах да, они ведь стоят тут с самого начала. Вокруг них собрались мужчины; они чистят и натирают до блеска железных истуканов, а позже прячутся – там внутри пустота!

Ордиер поднял взгляд на ближайшую статую и заглянул ей в лицо. Статуя олицетворяла сильного, невероятно прекрасного юношу с копьем, чей наконечник был выполнен в форме фаллоса. Обнаженный торс снизу прикрывало одеяние, сработанное скульптором до мелочей, вплоть до текстуры материала. Лицо статуи было обращено вперед с легким наклоном, как будто юноша разглядывал девушку, погребенную под лепестками.

А вот глаза!..

Глаз не было. Были две дыры, за которыми могло скрываться что угодно, в том числе и таинственный наблюдатель.

Ордиер поднял голову и заглянул в прорези на лице пустой маски – есть ли там кто-нибудь? Бесстрастное лицо статуи грозно взирало на чужака.

Удовлетворив любопытство, Ордиер вновь повернулся к усыпанной лепестками арене, где, как на ложе, возлежала красавица. Их разделяло каких-то несколько шагов. А дальше, по ту сторону розовой глади, на него зловеще взирали другие статуи. Почудилось, что за черными глазницами что-то мелькнуло.

Он решительно шагнул на арену и бросился к истукану. Запнулся о какую-то веревку, гора из лепестков с шуршанием зашевелилась – он что, задел ее за руку? – и подскочил к статуе. Нащупал пальцами округлую рукоять в виде выпуклого диска, схватил и тут же отдернул руку. В невыносимом пекле железная дверца раскалилась так, что не прикоснуться. Он упрямо пытался открыть замок, напрягая пальцы, равномерно распределяя боль. Еще мгновение – и дверца подалась! Скрипнули петли, откинулась крышка, дверь широко распахнулась. Изнутри обдало горячим воздухом.

Статуя оказалась пуста.

Обмотав руку рубашкой, Ордиер принялся открывать остальные. Внутри никого не было. Распалившись, он пинал их ногами, молотил кулаками и хлопал дверьми. Статуи отзывались глухим эхом.

Наконец, уняв ярость, Ордиер возвратился к горе лепестков посреди арены. По крайней мере, он сделал все, что мог в нынешнем состоянии. Теперь они вдвоем, он и прекрасная незнакомка, и никого нет вокруг, никто не подсматривает. Он направился к горе розовых лепестков посреди арены и застыл в нерешительности, вдыхая аромат цветов и чувствуя, что за ним все же кто-то подсматривает. Чувство это было столь ощутимым, точно кто-то прикоснулся пальцами к затылку.

Однако сомнений не осталось: он поддастся цветочному аромату и сделает то, зачем пришел. Когда-то он мог испугаться, теперь у него просто нет выбора. Ордиер вдохнул полной грудью горячий знойный воздух, напитанный лепестками, задержал его в легких и почувствовал, как по телу побежали мурашки, притупляя все чувства. Ордиер всей душой ощущал тягу к соитию, доступность незнакомки и обещание ласки. Точно кадры из фильма пронеслись образы: ее истомленные глаза, хрупкое тело, девичья чистота и явное возбуждение – все поплыло. Он упал на колени и зарылся руками в ворох лепестков.

Не поднимаясь с коленей, он двигался напролом, разгребая цветы. Те разлетались в стороны и кружили, точно легкая пузыристая жидкость, ярко-алые лепестки, источающие запах желания. Ордиер нащупал веревку под ворохом лепестков и стал двигаться по ней к центру арены. И вот уже совсем близко, она впереди – такая доступная, ждущая. Он легонько подергал веревку, и та подалась – наверное, в сторону сдвинулась рука или сильнее раздвинулись ноги. Сбиваясь с дыхания, Ордиер протянул руки и стал лихорадочно шарить.

И схватил пустоту. В том месте, где лежала девушка, было лишь углубление в песке. Он подался вперед, хотел упереться на руку, но не удержался и рухнул в теплую, нежную пучину цветов. При падении он успел вскрикнуть, и в рот попало несколько лепестков.