Джон Варли - Титан. Фея. Демон

— Есть, капитан.

Никто не двинулся с места, и Сирокко подивилась, почему. Все наблюдали за ней. Что их так заинтересовало?

— Если понадоблюсь, я у себя в кабине. Мне… что-то нехорошо.

Одна из нечетких фигур двинулась ей навстречу. Сирокко шагнула в сторону, пытаясь избежать столкновения — и нога ушла под пол. Все тело пронзила боль.

— Оно уже влезает. Вон там. Видишь? Оно за тобой.

— Где?

— Ничего не вижу… Господи, вижу…

— Кто это сказал? Всем молчать! На этом канале нужна полная тишина!

— Оглянись! Оно у тебя за спиной!

— Кто это сказал? — Сирокко покрылась испариной. Что-то подбиралось к ней сзади — она это чувствовала. Такие твари как раз и прокрадываются в спальню, когда там выключают свет. Нет, не крыса — гораздо хуже! Без лица — одна слизь и холодные, липкие лапы… Мертвая, мертвая, мертвая тварь! Сирокко ощупью двигалась в багровом мраке, а позади нее в лужице солнечного света извивалось змееподобное нечто.

Рука обхватила что-то твердое. Сирокко сжала это в кулаке и, едва тварь приблизилась, начала рубить — еще и еще, вверх-вниз, снова и снова, пока существо вспыхивало в поле зрения.

Нет, так эту тварь не прикончить. Щупальце обвило талию и поволокло.

Облаченные в скафандры фигуры прыгали и метались в тесном отсеке, но щупальца стреляли волокнами, липкими, как горячая смола. Комната была опутана ими. Что-то ухватило Сирокко за ноги и силилось разорвать надвое, будто птичью вилочку. Подобной боли было не представить, но она все рубила и кромсала проклятое щупальце — пока не полетела в разверстый люк, в колодец, в лестничный проем — в черную бездну беспамятства.

Света не было.

Даже за этот кусочек негативных знаний можно было уцепиться. Осознание того, что обволакивающая темнота была результатом отсутствия чего-то, называемого светом, значило для нее больше, чем она могла поверить когда-то — когда время состояло для нее из последовательных моментов, подобных бусинкам, нанизанным на шнурок. Теперь же бусинки просыпались сквозь пальцы. И заново расположились в пародии на причинность.

Все нуждается в контексте. Чтобы темнота хоть что-то значила, нужна память о свете. А память эта угасла.

Случившееся раньше повторялось снова. Иногда происходила самоидентификация бесплотного сознания. Гораздо чаще — просто осознание.

Она находилась в брюхе зверя.

(Вот только какого?)

Не вспомнить. Но это непременно вернется. Все возвращается — если ждать достаточно долго. А ждать очень просто. Тысячелетия здесь значили не больше микросекунд. Слоистые пирамиды времени лежали в руинах.

Ее звали Сирокко.

(Что такое сирокко?)

«Сир-рок-ко. Не то горячий ветер из пустыни, не то старая модель фольксвагена. Мама так и не сказала, что имела в виду». Таков был ее обычный ответ. Она вспомнила, как произносила его — почти ощутила, как неосязаемые губы оформляют бессмысленные слова.

«Зови меня капитан Джонс».

(Капитан чего? Каких еще джонс?)

Исследовательского космического корабля «Мастер кольца», корабля для глубокого исследования космического пространства, корабля, направляющегося к Сатурну с семью астронавтами на борту. Одного из членов экипажа звали Габи Плоджит…

(Кто…)

И еще… еще одного… Билл…

(Что за сочетание звуков?)

Это имя висело на кончике языка. Язык — это такое мягкое, мясистое… бывает во рту. А рот… Мгновение назад она это помнила… Но что такое мгновение? Понятие. Вроде света. Чем бы он ни был.

Света не было. А раньше он был? Да, конечно… Так-так, ничего-ничего, держи, держи эту мысль, не упускай. Света не было, и ничего другого тоже не было. А что вообще бывает другое?

Ага! Ни запаха. Ни вкуса. Ни осязания. Никакого ощущения тела. Ни даже ощущения паралича.

Сирокко! Ее зовут Сирокко.

«Мастер Кольца». Сатурн. Фемида. Билл.

Все разом вернулось — и спустя долю секунды она вновь начала жить. Вначале показалось — она сойдет с ума от наплыва впечатлений, — и с этой мыслью пришло другое, более позднее воспоминание. Такое уже бывало. Недавно она об этом вспоминала, но тогда все ускользнуло. Она уже сходила с ума — и не раз.

Зацепка была слаба, но другой просто не находилось. Она поняла, где находится, и поняла характер проблемы.

Феномен этот выявили в прошедшем столетии. Оденьте человека в неопреновый костюм, заклейте ему глаза, ограничьте его движения так, чтобы он не мог себя коснуться, исключите из окружения все звуки и оставьте его плавать в теплой воде. Еще лучше — в невесомости. Есть усовершенствования вроде внутривенного питания и устранения запахов — но они уже не так необходимы.