Джон Варли: Ретроградное лето

Я был в космопорту за час до прилета с Луны моей сестры-клона. Отчасти из-за того, что мне не терпелось ее увидеть. Она была на три земных года старше меня, и мы никогда не встречались. Но признаюсь, я не упускал ни одного случая попасть в порт и просто посмотреть на прилетающие и улетающие корабли. Я еще не бывал в космосе. Когда-нибудь я это сделаю, но не как пассажир. Я собираюсь поступить в школу пилотов.

Мне трудно было удерживать в голове время прибытия челнока с Луны, потому что меня по-настоящему интересовали лайнеры, отбывающие во все самые отдаленные места системы. Сегодня «Элизабет Браунинг» отправлялась в прямой высокоскоростной рейс к Плутону с заходом в кометную зону. Корабль стоял на поле в нескольких километрах от меня, принимая на борт пассажиров и груз. Груза было совсем немного. «Браунинг» — корабль класса «люкс», на котором вы доплачиваете за то, что вас помещают в заполненную жидкостью каюту, напичкивают разными препаратами и во время всего экспрессного полета с пятикратным ускорением кормят через трубочку. Через десять дней на подходе к Плутону вас сбрасывают в осадок и пропускают через десятичасовую процедуру физической реабилитации. Такое же путешествие можно проделать и за четырнадцать дней при двух "g" и испытывая лишь легкий дискомфорт, но, может, для кого-то такой полет себя оправдывает. Я заметил, что «Браунинг» никогда не ломится от пассажиров.

Я вполне мог пропустить прибытие лунного челнока, но буксир опустил его между мной и «Браунингом». Его подвели к причалу номер девять, углублению в грунте в нескольких сотнях метров от меня, и я спустился в ведущий туда туннель.

Я подошел как раз вовремя, чтобы увидеть, как буксир отсоединился и взмыл в небо встречать следующий корабль. Лунный челнок оказался идеально отражающей свет сферой, стоящей в середине посадочного причала. Пока я поднимался к нему, силовое поле расширилось, накрыв весь причал, и отсекло лучи летнего солнца. Под купол рванулись потоки воздуха, и через пару минут мой костюм отключился. Я внезапно вспотел, страдая от жара, который еще не успел рассеяться. Костюм опять отключился слишком рано. Надо будет его проверить. А пока мне оставалось лишь приплясывать, чтобы поменьше касаться голыми пятками раскаленного бетона.

Когда температура упала до стандартных двадцати четырех градусов, поле вокруг челнока отключилось. От него осталось лишь хрупкое переплетение палуб и переборок, а люди выглядывали наружу сквозь исчезнувшие внешние стены их кают.

Я присоединился к кучке людей, собравшихся возле трапа. Я видел фотографию своей сестры, но она была сделана давно. Интересно, узнаю ли я ее?

Это оказалось нетрудным. Я заметил ее еще на вершине трапа, одетую в глупо выглядевший здесь плащ, какие носят на Луне, и с герметичным чемоданом в руке. Я был уверен, что не ошибся, потому что она выглядела в точности, как я, если не считать, что она была женщиной, и к тому же нахмуренной. Может, повыше меня на несколько сантиметров, но лишь оттого, что выросла при меньшей гравитации.

Я протолкался к ней и взял ее чемодан.

— Добро пожаловать на Меркурий, — сказал я как можно более приветливо. Она оглядела меня с головы до ног. Не знаю почему, но я ей сразу не понравился, или мне так показалось. Наверное, она невзлюбила меня еще раньше, чем увидела.

— Ты, должно быть, Тимми, — сказала она. Этого я уже не смог стерпеть. Всему есть предел.

— Тимоти. А ты моя сестра Джу.

— Джубилант. Да, приятное оказалось знакомство…

Она огляделась, наблюдая за людской суетой на посадочном причале. Потом подняла глаза к угольно-черной внутренней поверхности силового купола. Мне показалось, что она непроизвольно отпрянула.

— Где я могу арендовать костюм? — спросила она. — Хочу, чтобы мне его установили раньше, чем у вас случится очередная авария.

— Не настолько уж у нас все плохо, — сказал я. — Они, действительно, случаются у вас здесь чаще, чем у вас на Луне, но тут уж ничего не поделаешь. — Я зашагал к отделу Общего жизнеобеспечения, она пристроилась рядом. Идти ей было трудновато. Ни за что не захотел бы стать лунатиком; куда бы они ни попали, им везде тяжело.

— Во время полета я прочитала, что именно в этом космопорту всего четыре луноцикла назад был пробой защитного поля.

Не знаю почему, но я напрягся. Конечно, у нас случаются пробои, но нельзя же обвинять в них _н_а_с. Кора Меркурия подвергается постоянным приливным напряжениям, отсюда и многочисленные толчки. Любая система выйдет из строя, если ее достаточно долго трясти.