Джон Варли - Титан. Фея. Демон

Не успела защелкнуться пряжка, как корабль опять тряхнуло, на этот раз еще более жестоко. Что-то вылетело из люка за ее спиной и ударило по обзорному иллюминатору. Тот покрылся сетью трещин.

Сирокко швырнуло вперед, словно в испытаниях на прочность пристяжного ремня. Из люка вынырнул кислородный баллон и взрезал паутину трещин на стекле. Иллюминатор разлетелся вдребезги — но звук умчался прочь вместе с острыми стеклянными ножиками, что плясали, удаляясь, перед глазами Сирокко. Все незакрепленные предметы в кабине подпрыгивали и неслись в жуткую зазубренную пасть, которая была некогда иллюминатором.

Кровь бросилась в лицо Сирокко, когда она повисла над черной бездонной дырой. В солнечном свете лениво вращались крупные предметы.

Вот прямо перед глазами, где ему вовсе не полагалось быть, оказался машинный отсек «Мастера Кольца». Сирокко заметила торчащий обломок соединительного стержня. Корабль, ее корабль разваливался на куски.

— О, черт, — выдавила Сирокко — и в памяти живо возник фрагмент слышанной однажды записи полетного регистратора некоей авиалинии. Эти самые слова проревел пилот за секунду до столкновения, когда отчетливо понял, что вот-вот погибнет. Это же поняла и Сирокко — не менее отчетливо.

С тупым ужасом Сирокко наблюдала за тварью, что опутала двигатели немыслимым количеством щупалец. Это напоминало старинную гравюру: португальский военный корабль, на который напал кракен. Красиво и бесшумно рванул топливный бак. Мир, родной мир Сирокко распадался на куски — без единого звука, не оставляя следа. Стремительно рассеивались клубы сжиженного газа. А тварь, казалось, ничего и не замечала.

Другие щупальца взяли в оборот остальные части корабля. Дальнобойная антенна была почти снесена, но медленно продолжала двигаться, хотя и полуразрушенная.

— Живое, — прошептала Сирокко. — Оно живое.

— Что ты сказала? — Билл обеими руками пытался удержаться за приборную панель. К креслу-то он был пристегнут надежно — а вот болты, крепившие само кресло к полу, не выдержали.

Корабль вновь содрогнулся — и кресло Сирокко оторвалось от пола. Край панели придавил ей бедра, и она закричала, пытаясь освободиться из ремней.

— Рокки, все трещит по швам. — Сирокко не узнала голоса, но безошибочно почувствовала в нем страх. Удвоив усилия, она сумела одной рукой отстегнуть ремень, другой удерживаясь за панель. Опустевшее кресло неторопливо проплыло среди обломков, чуть задержалось в раме разбитого иллюминатора и вылетело в космическое пространство.

Поначалу Сирокко решила, что у нее сломаны ноги, но вскоре обнаружила, что может двигать ими. Боль немного утихла, когда она собрала остатки сил, чтобы помочь Биллу выбраться из кресла. Помощь пришла слишком поздно: глаза его были закрыты, лоб залит кровью. Когда обмякшее тело безвольно перекатилось на панель управления, стала видна вмятина в шлеме. Сперва Сирокко попыталась ухватить Билла за бедро, затем ее руки скользнули по щиколотке, по ботинку — а он все падал, падал и падал в облако сверкающих осколков, в блестящий стеклянный пролом.

Сирокко пришла в себя под панелью управления. Она потрясла головой, не в состоянии вспомнить, как ее туда занесло. Но сила торможения сейчас уже была не так велика. Фемида успешно привела «Мастера Кольца», или, вернее, то, что от него осталось, к скорости своего вращения.

Все молчали. Из наушников ее шлема доносилось прерывистое дыхание — но ни единого слова. Сказать было нечего, а вопли и проклятия истощились. С трудом поднявшись, Сирокко ухватилась за край люка над головой, подтянулась и поплелась сквозь хаос.

Освещение не работало, но солнечный свет, врываясь через пролом в стене, выхватывал из мрака разбитое оборудование. Сирокко брела по обломкам, и одетые в скафандры фигуры уходили с ее пути. В голове пульсировало. Один глаз так заплыл, что уже не открывался.

Нанесенный ущерб оказался чудовищен. Страшно было думать, сколько времени требовал ремонт.

— Мне нужен исчерпывающий доклад по всем отделениям, — сказала Сирокко, ни к кому конкретно не обращаясь. — Проектировщики явно не предназначали корабль для испытаний такого рода.

На ногах были только трое. Одна фигура стояла на коленях в углу, держа за руку кого-то лежащего под обломками.

— Ноги. Не могу. Не могу двинуться.

— Кто это сказал? — выкрикнула Сирокко и замотала головой, пытаясь отогнать головокружение, но добившись, естественно, обратного. — Кельвин, займись ранеными. А я пока посмотрю, что можно сделать с кораблем.