— Хорошо. Только до палубы.
— Мы поднялись с ним наверх, — сказал Беглов, выключив магнитофон. На палубе была ночь. Фарст Кибел пожал мне руку. Потом, не мешкая, через фальшборт спрыгнул на лед. Во тьме смутно угадывалась его фигура.
— Прощайте, я ушел, — донесся снизу его негромкий голос. — Меня ждут. И помните: надо верить первому движению души. Оно всегда бывает благородным.
— До свидания, — ответил я невпопад и услыхал в ответ тихий смех.
Беглов умолк. Погладил ручку магнитофона.
— Что же дальше? — спросил первый помощник.
— Вот и все… Фарст Кибел ушел. Он двинулся в направлении Северного полюса.
— Что скажете? — спросил геолог.
Чесноков снял телефонную трубку.
— Мостик? — спросил он. — Четвертый штурман на месте? Пришлите его ко мне.
— Что вы хотите предпринять? — осведомился Беглов.
Когда молоденький паренек, постучав, вошел в каюту первого помощника, Игорь Николаевич попросил его принести судовую роль и документы матроса Феликса Канделаки.
Вернувшийся через несколько минут штурман был растерян.
— Вот судовая роль, — сказал он. — Но тут нет никакого Канделаки. И документов таких я не помню, у меня нет их попросту. И не было. Может быть, он из пассажиров?
Геолог и Чесноков переглянулись.
— Ну ладно, хорошо, — сказал помполит. — Идите. А судовую роль мне оставьте.
Едва штурман вышел, оба они склонились над списком экипажа.
— Вот здесь он был, — проговорил Игорь Николаевич и ткнул пальцем. — Калугин Сергей Леонидович, потом шел Канделаки, затем, после него, Лучковский Евгений… Вот эти-то есть… А где Канделаки? Калугин — и сразу за ним Лучковский… Куда же исчез Канделаки?
Беглов улыбнулся.
— Ему удавались шутки и посложнее этой… Постойте!
Он метнулся к магнитофону и включил его. Они ждали минуту, другую, третью… Аппарат не воспроизводил никаких звуков.
— Если бы я сам не принимал от него документов, то подумал бы, что вы меня разыграли, — медленно и тихо произнес помполит. — Попробуем еще…
Он позвонил и вызвал к себе боцмана.
— Что вы скажете, боцман, об этом новом матросе? — спросил Чесноков. — Об этом Феликсе Канделаки…
Боцман недоуменно смотрел на первого помощника капитана.
— Простите, Игорь Николаевич… Вы кого имеете в виду?
— Кого, кого… Ну, конечно же, новичка. Того самого… Мы взяли его в Диксоне. Вы, боцман, еще недавно говорили мне, добрый, дескать, паренек. Оставить бы его на «Воровском» насовсем…
Обалдение боцмана было таким неподдельным, что Чеснокову стало неловко. Боцман смотрел-смотрел на первого помощника, и вдруг виновато улыбнулся. Он решил, что где-то и в чем-то проштрафился, и помполит придумал суперхитрую методу для разноса.
Чеснокову стало жалко судового «дракона». Он махнул рукой. Идите, мол…
Когда боцман вышел, Беглов и Игорь Николаевич воззрились друг на друга, потом расхохотались.
— Знатно он нас разыграл, — сказал геолог.
— Да, нашему судну выпала честь быть местом деятельности этого инопланетянина… Везет же пароходу! Писатели на нем плавали, кинорежиссеры и артисты. Теперь вот товарищ с Лебедя закончил на нем срок.
— Небось он уже в объятиях своих друзей, — заметил Беглов. — Если только у них принято обниматься… Шутка ли: без малого две тысячи лет скитался.
Внезапно донесся извне отдаленный рев. Смягченный расстоянием, грохот казался знакомым. Помощник и геолог переглянулись.
— Может быть, это они? — прошептал Владимир Петрович.
— Кто «они»? — недоуменно спросил его помполит.
Геолог растерянно глянул на Игоря Николаевича.
«Что я делаю здесь, в этой каюте? Да еще в такую рань», — подумал он, мельком взглянув на часы.
Первый помощник капитана силился припомнить, по какому такому поводу пригласил он к себе этого человека. Тут он заметил листки судовой роли, лежащие на столе, и решил, что, видимо, произошла путаница при оформлении документов. Чесноков собрал бумаги, поднял глаза на гостя и увидел, что, тот уже стоит, прижимая к груди магнитофон.
— Значит, мы с вами обо всем договорились, — с бодрым наигрышем в голосе проговорил помполит, мучительно пытаясь вспомнить, зачем пришел в его каюту этот человек.
— Да-да, конечно, — пробормотал геолог, пятясь к двери, — с вами уже… Того… Договорились.
«О чем?! Ну о чем мы договаривались с ним?» — лихорадочно думал он.
Вновь раздавшийся рев заставил их вздрогнуть. Теперь он слышался ближе.
За дверью вдруг затопали, раздался торопливый стук, и, не дожидаясь разрешения, в каюту вломился четвертый штурман.
Читать дальше