Владимир Хабаров - Прерванный контакт. Фантастика

Гонза сильно и не настаивал – не моё и ладно, и, глядя вслед уходящему теперь уже компаньону, запоздало крикнул:

– Эй, меня Гонза зовут, скажи своё имя.

Великан ответил, не оборачиваясь, поднявшийся ветерок причудливыми змейками принёс обрывки слов, сотканных из звуков и междометий.

– Из… ии… гой.

– Из Гой?.. – юноша покатал во рту слова, словно пробуя на вкус. – Ха, имя как имя, у нас такие, обычно, умершим дают.

Своё имя он не любил и с нетерпением ждал, когда закончится лето, на следующее у него уже будет новое, которое даст старейшина на обряде посвящения в мужчины.

Гонза развернулся и пошёл домой, размышляя о том, как сказать дяде так, чтобы тот поверил его словам, будто логово великана духи спрятали глубоко-глубоко, найти которое и всей жизни не хватит. Искусству лжи ему ещё предстояло научиться, и для этого потребуется не один год.

Цивета бежала впереди, и мысли её пахли едой, теплом, ночной охотой и лаской хозяина…

Сегодня у меня законный выходной и я собрался провести его дома в обществе классической музыки и тишины. Ради такого дела отключился даже от нейронета, хотя делать это категорически запрещено. Возможность насладится тишиной и покоем в наше время настолько редка и призрачна, что каждое такое мгновенье можно ценить на вес золота. И не только золота…

Но и инфы тоже.

Чтобы достучаться до моей персоны, шеф воспользовался давно устаревшим – и потому не поддерживаемым ни одной компанией в мире – голф-каналом. Специально для таких ситуаций в нашем офисе был установлен этот старый, купленный за бесценок на распродаже старых предметов, голф-генератор. Пользовались им редко, энергии жрал уйму, а качество связи было отвратным. Но зато никем не фиксировался и не прослушивался. За что шеф его ценил.

Сотрудникам нашего сыскного агентства иногда приходилось по профилю своей работы «исчезнуть» от всевидящего ока нейронета, и хотя конторам типа нашей правительство для этого выдавало, вернее, продавало раз в год лицензии, обычно мы пользовались пиратскими аналогами. Дешево и сердито. Разумеется, шеф не одобрял, но и не запрещал. Если же кто-нибудь попадал в лапы контролёрам из департамента Информационных технологий, то сначала «отмазывал», а потом лишал годовой премии и с успехом использовал в роли козла отпущения.

Идею использовать голф-генератор для нахождения сотрудника-«невидимки» я по глупости своей однажды предложил шефу, надеясь на его благосклонность. Благосклонность закончилась быстро, а обиды ребят нет. Как бы ты не «исчезал», в нейронете следы всё равно остаются – махонькие, призрачные, скрытые от глаз рядового пользователя, но… они есть. И профи-хакеру обнаружить их – раз плюнуть. Проблема в том, что найти такого человека не так-то легко. Все они давно уже пристроены в крупные корпорации и находятся под «колпаком» у государства. А для нашего агентства содержать такого профи – вещь непосильная. Да и вряд ли кто-то из них захочет работать в каком-то второсортном агентстве. Уровень не тот.

Голф-генератор, как ни странно, тоже умел находить эти следы, достаточно только данные скинуть…

Только-только успел чуть расслабиться, как посреди комнаты возникла шикарная голограмма. Из-за синего фона и частых помех полупрозрачный силуэт шефа слегка колыхался и напоминал утопленника недельной давности.

– Эдгар, ты какого черта вышел из нейронета?

– У меня выходной, – невозмутимо ответил я и сделал ещё один глоток, хороший такой, добрый, отчего душа оживилась и потребовала ещё.

– Уже нет, – фигура сложилась пополам, словно умирала от смеха, и… исчезла, чтобы через секунду появиться снова. – Тебе послание…

И опять исчезла, теперь уже окончательно. Я посмотрел на панорамное – во всю стену – окно. Снаружи к нему прилепилась мохнатая вирт-бабочка ярко-голубого цвета. Кодовое слово, произнесенное мною вслух, позволило ей просочиться сквозь защитный слой триплекса, тут же сменившего светлую тональность на темную.

Наклонив голову, я убрал закрывающие ухо волосы и придержал их, пока вирт-бабочка не села на расположенный за ушной раковиной разъем интерфейса; замкнула нужные контакты и, сбросив послание, растаяла в воздухе, оставив после себя запах моих любимых духов. Щеф просто обожал ставить на каждом послании «метку», состряпанную из привычек конкретного сотрудника. Типа системы для опознавания «свой-чужой».

На автомате подключился нейронет.