Рафаэль Май - Мироздание

Лео предупредил родителей, что надолго не задержится, и направился к выходу вместе с Мартой. Было уже поздно. Улицы опустели. Ночное небо усыпали звезды. Судя по их количеству, на нем не было ни облачка. Ночная прохлада напоминала о том, что уже наступила осень.

Они шли вперед, вдыхая свежесть сентябрьского месяца. Молчали. В такой вечер слова были лишними. Так прошло минут пятнадцать. Они свернули на аллею, вдоль которой одна за другой стояли лавочки, уселись на одной из них и стали любоваться небом, которое тут казалось еще более красивым, чем где-либо еще.

Роза и Света уже третий час обсуждали выставочный зал. Они не могли определить, какие цвета стен наилучшим образом будут сочетаться с картинами, над которыми Роза работала с момента окончания художественной школы. С подругой они уже около месяца тщательно выбирали место, в котором впервые будут выставлены около двух десятков самых лучших работ художницы, и теперь трудились над дизайном помещения. Роза впервые собиралась показать себя и свои произведения миру, и потому хотела, чтобы все было идеально.

Она последовала совету бывшего преподавателя и решила проводить выставку в Санкт-Петербурге. Она понимала, что Москва не так дружелюбна, как Северная Пальмира, и среди сотни молодых не менее талантливых художников ей будет сложнее найти признание. Роза давно мечтала заявить о себе, но сделать это во всеуслышание не давала нехватка денег, пока на помощь не пришла Света, ее лучшая подруга, которая и нашла спонсора среди своих богатых поклонников.

Когда наконец средства были найдены, подруги приступили к самому интересному. Выставочный зал, на котором они остановили свой выбор, был скромный. Поэтому Роза была вынуждена отобрать среди своих работ, которых накопилось уже более шестидесяти, только двадцать. Но это ее нисколько не огорчило: она с энтузиазмом взялась за оформление зала, чем заразила подругу, которая теперь вместе с ней уже около недели ломала голову. Света хоть и не очень смыслила в искусстве, но кое-что она все-таки понимала, например, важность создания атмосферу, которая наилучшим образом смогла бы отразить содержание картин и настроение художника.

– Может, сделать стены пурпурными, – предложила она.

– Ты серьезно?

– Пурпурные стены создадут атмосферу, – Света не успела договорить.

– Атмосферу публичного дома, – перебила подругу Роза и добавила. – Еще скажи, что они наилучшим образом отразят творческое “Я” художника.

– Ну, почему сразу публичного дома? Я бы сказала атмосферу… атмосферу, – она пыталась подобрать нужные ей слова, – интимности, что ли.

– Конечно, давай превратим выставочный зал в русский Амстердам, – Роза улыбнулась и добавила. – Я думаю, приглашенные гости не оценят.

– Ты же художник. Откуда в тебе столько пошлости?

– Это мой единственный шанс. Меня ждет или признание, или провал. Если сейчас ничего не получится, то, скорее всего, не получится никогда. А признания мне не добиться, если мы оформим зал в стиле улицы красных фонарей.

Обе подруги задумались. Света, достав из сумочки пачку сигарет, предложила:

– Может, немного отдохнем? На усталую голову лезут бредовые мысли, которые кажутся креативными.

– Не знаю. Выставка уже скоро, а у нас пока ничего не готово, столько еще нужно сделать. А времени не хватает.

– Это точно, – согласилась Света. – Если хочешь, давай продолжим, только на воздухе. Надоело в четырех стенах сидеть. Голова болит.

– Хорошо.

Подруги вышли из огромного дома, который принадлежал одному из любовников тридцатилетней красотки, и расположились на летней веранде. Света медленно потягивала сигарету, а Роза разглядывала усыпанное звездами небо.

Первым нарушил молчание Лео.

– Знаешь, Марта, что меня всегда поражало? – сказал он, не отрывая глаз от неба.

– Что? – спросила она, зная, что Лео сейчас скажет что-то, что ей, как всегда, понравится.

– Небо… Что такое небо? – он задал вопрос, на который сам же и ответил. – Небо – это вечность. Оно будет всегда, даже когда нас не станет, не станет наших детей.

– Всегда, – добавила Марта.

Они оба снова замолчали. Лео смотрел на небо так, будто видел там что-то, что не видели другие. А Марта смотрела то на него, то на звезды, пока он снова не начал разговор.

– А звезды… Они смотрят на нас. Как и мы на них. Но видят гораздо больше. Они наблюдают за нами уже тысячи лет. Они многое видели и еще многое увидят. Но их уже ничем не удивишь. Мы смотрим на них. А они всматриваются в нас. И этим взглядам, нашим и звезд, никогда не суждено встретится, – Лео замолчал.