Рафаэль Май - Боль

Среди всех написанных мною книг нет более достойной,

чтобы посвятить ее родителям.

Дорогой мой читатель, в руках ты держишь книгу, которая для меня как для автора представляет особенную ценность. И потому впервые я делаю предисловие к своему роману. Хотя правильнее было бы сказать «предостережение». Я убежден, что многие из тех, кто все же решит познакомиться с этой историей после моего вступительного слова, осилят этот нелегкий путь и прочтут ее до конца.

Возможно, это прозвучит странно и даже пугающе, но я искренне хочу, чтобы вы испытали боль во всех ее красках и степенях. Я желаю, чтобы ваше сердце разрывалось от тоски и печали, когда вы будете проживать события.

И если, перелистнув последние страницы романа, у вас появится внутреннее намерение найти хотя бы один, пусть даже самый скромный, способ поменять мир вокруг себя, я буду считать, что цель, к которой я стремился, создавая этот мир, достигнута. Я хочу, чтобы вы испытали вдохновение, но не от прочтения книги, а от того, что сделаете после.

Этот роман являет собой и тень, и свет. А чего в нем больше – решать только вам. Я надеюсь, что вы поймете разницу между настоящей болью, которую мы привыкли не замечать в обыденной жизни, и псевдостраданиями, которым предаемся ежедневно. Мне искренне хочется донести до вашего сердца нечто важное, от чего слезы, я надеюсь, будут растворять чернила на этих страницах. И пусть роман прочтут единицы. Он откроет вам новые дороги, сотканные из света и добра, частью которого, я уверен, вы станете хотя бы на какое-то время, а, возможно, и на всю жизнь.

Эта книга написана не для того, чтобы ее прочитали миллионы. Она создана вопреки законам позитивного мышления из внутренней глубинной потребности выразить ту боль, которую я встречаю ежедневно в настоящей жизни и ленте социальных сетей.

Я рад, и одновременно мне очень жаль, что именно невыдуманные грустные истории, которые бродили на просторах интернета, и стали источником вдохновения. Но именно сейчас ничто не питает мои творческие силы больше, чем невидимая часть нашей жизни, а, вернее, то, что мы усердно стремимся не замечать. Я всего лишь описал ту тьму, которую создаем мы сами.

И надеюсь, что, погрузившись в нее, вы найдете свет внутри себя и направите его на того, кто в нем нуждается. Мне верится, что страницы этой книги наделят вас ресурсами, которыми вы, по собственному убеждению, не обладаете. Ресурсами делать этот мир лучше…

Вы пройдете темной дорогой к свету, которым станете сами…

Боль – лекарство от смерти…

* * *

Утро выдалось пасмурным. Мерзкие капли моросящего дождя, словно иголки, укалывали лица тех, кому не повезло остаться дома. Нахмуренный Марк нервно менял галстуки, пытаясь найти тот, что сам завяжется на шее.

– Все как один, словно удавки, – он бросил лиловый галстук на кресло.

– Я не привыкла видеть вас в дурном настроении, – на пороге появилась приветливая немолодая женщина с пышными формами.

– Не люблю дождь, – Марк устало облокотился на спинку кресла. – В такие дни особенно близко ко мне подступает меланхолия.

Домоправительница подошла к журнальному столику, где были разбросаны уже изрядно помятые галстуки, и, взяв гранатовый, сделала петлю, которую позволил набросить на себя хозяин просторной квартиры с высокими потолками.

– Никогда не умела завязывать галстуки на мужчинах, – она затянула его, доведя узел до совершенства.

Марк устало взглянул в зеркало, потом в окно, занавешенное темным бархатом дождевых облаков.

– Я приготовила вам завтрак. Сырные булочки, круассаны с джемом, яичница, жареный бекон. Словом, все, что вы любите, и все, что так не сочетается друг с другом, – она усмехнулась.

– Позавтракаешь со мной, Лиза? – вопрос Марка больше прозвучал как просьба.

– Почему бы и нет, – она охотно согласилась. – Выпью кофе. От недостатка солнца меня клонит в сон. Не помешало бы взбодриться.

– Вялость – не самое неприятное из всех последствий такой унылой погоды, – Марк разглядывал блюда, определяя в уме очередность, с которой попробует каждое из них.

– Меня такая погода расслабляет. В подобные дни я обычно предаюсь теплой ностальгии, приятной тоске и грусти. Копаюсь в своей жизни. Ищу смыслы и закономерности. Отвечаю на вопросы, которые напрашиваются сами собой. Время в такие серые дни замедляется, а вместе с ним жизнь и мысли.