Расселл Джонс - Люди по эту сторону

– Не переживайте, – капитанесса криво усмехнулась. – Он погиб. На севере. Вы должны были слышать. Вы называете это место Снежными Камнями.

– Тогда дополнений больше нет, – и старейшина встала, обозначая конец переговоров.

– Знаю, мы были неправы, – тихо сказала чужачка, глядя в стол, и металлический голос из нашейника звучал приглушённо. – Плохо начали здесь. Насовершали ошибок. Если бы всё началось иначе, вы бы всё равно написали это? – и она качнула листком с условиями.

– Если бы вы поступали иначе, вы бы не были собой, – привычно ответила старейшина.

Все изолгавшиеся дети, рано или поздно, задают этот вопрос! А потом плачут: сначала от страха перед наказанием, а потом от облегчения, что всё закончилось.

Но для чужаков всё только начиналось.

Капитанесса покачала головой, но ничего не сказала. Встала, покачиваясь. Листок с условиями она аккуратно сложила и убрала в нагрудный карман. Сгорбившись, с опущенной головой, она подошла к двери, распахнула её и вышла. Кьяра видела, как она, не глядя, спрятала коммуникатор в карман на бедре. И не посмотрела на экран!

Ей было не до этого.

Подождав немного, мудрица вернулась в кресло и допила остывший чай. В комнату нырнула девушка, которая заходила с подносом. Присела на корточки перед старейшиной, заглянула ей в лицо.

– Всё получилось, ба, – сказала она и улыбнулась с довольным видом. – Патси сказала, что всё получилось. А эта ушла – и ничего не заметила!

– Хорошо, что всё хорошо, – и Кьяра вздохнула. – Теперь остаётся ждать.

Правнучка взяла из вазочки кусочек засахаренного фрукта и начала бойко рассказывать, как они с Патси сначала спрятались и подглядывали, и как было страшно. А Патси так ловко со всем управилась! Вот бы она ещё как-нибудь приехала в Сто Водопадов…

Лакомства были правнучкины любимые. Это была её идея, что если всё пройдёт удачно, то она принесёт их, а если нет – будут крекеры.

Старейшина слушала правнучку вполуха и размышляла о самом худшем.

Чужакам не обязательно отказываться от планов по самовольному переселению. Допустим, у Патси из Высокого Брода получилось всё запланированное, и все чужаки получили условия. Но это не значит, что они послушаются! Тем более, как справедливо заметила капитанесса, им предложили страшные условия, которые многим покажутся невозможными.

Оставить всё – инструменты, одежду, личные вещи. Жить не отдельными поселениями, а расселиться небольшими группами в деревни. Усвоить местный язык – вместо того, чтобы обучить своему языку местных. Влиться и раствориться… Не десять процентов, а хорошо, если пять из ста пойдут на это!

Что потом станет с женщинами и мужчинами, которым придётся бороться с чужаками – с Лишними? И не с одним, – притом, что единицы видели раньше хотя бы одного, – а с десятками, сотнями… Их сердца огрубеют. Они сами станут чудовищами!

Вся надежда на страх… И на привычку.

Тасья Вламд, с которой старейшина провела несколько вечеров, излагала убедительно. Чужаки так сильно зависят от механических слуг, что попросту не способны представить самостоятельную жизнь. И как бы им ни хотелось спуститься с небес на твёрдую землю, они предпочтут странствовать меж звёзд дальше, нежели меняться. А кто готов, кто способен, тот обрадуется этим условиям. Их же обучат всему необходимому и будут помогать, пока они полностью не освоятся. Тот, кто хочет жить, будет жить.

Но какой бы красноречивой ни была гранд-мастресс, Кьяру не оставляли сомнения.

Глядя на правнучку, которая продолжала рассказывать и жевать, мудрица никак не могла поверить во взрослых несамостоятельных людей. «Привычка к слугам» – это фантазии учёных, не более. Чужаков напугали – вот что важно. Они боятся не только живых объектов, но также стрел с кислотой. И людей, которые придумали и применили такое – и готовы изобретать снова и снова.

«Сначала они считали нас до того незначительными, что не воспринимали как равных себе, – старейшина вспомнила слова гранд-мастресс. – Теперь решили, что мы относимся к ним с таким же пренебрежением. И боятся оказаться на нашем месте. Либо так, либо эдак. А других вариантов они не представляют…»

Как бы там ни было, Кьяра Зодрик радовалась, что дожила до своих ста десяти. Не слегла, не заболела. Была среди тех, кто одобрил Журнал Странностей. Первой предложила взять на себя ответственность за чужаков – чтобы ими занимались родные Сто Водопадов, а не кто-нибудь другой. И смогла провести переговоры.