Лили Блек: Мир за дверью

Он продолжал жить, как жили все в Убежище. Женился, когда было получено разрешение на брак.

Его жена родила двух детей, полагающихся для полноценной семьи. Работа ему нравилась, так как была связана с древними архивами, и он мог совершенно свободно рыться в старинных книгах, читая волшебные «описания природы», которой уже давно не существует.

Однажды в книге он нашел упоминание о Взрыве. Там была краткая история жизни человечества, связанная с бесконечными войнами. Он понял, что именно угроза войны, страх перед ней, привели ко Взрыву. Все так боялись того, что противная сторона нападет первой, что взаимная паранойя привела к закономерному результату — оба противника одновременно нажали кнопки, запуская ужасный механизм уничтожения. Выжили только те, кто успел укрыться в заранее построенных Убежищах. С тех пор вся человеческая цивилизация представляла отдельные островки врытых глубоко под землю бункеров, объединенных сетью переходов. В книге была даже карта земной поверхности, на которой были обозначены места расположения Убежищ. Он изучал эту карту, как головоломку. В Убежищах были только схемы переходов, а понятие топографии было совершенно незнакомо подземным обитателям. Они считали, что их Убежище — единственное в мире. Но книга дала не только карту. Там было сказано, что по прошествии многих лет, на поверхности земли опять возродится жизнь.

С тех пор он начал мечтать о том дне, когда сможет выйти из Убежища. До этого он думал, что выход на поверхность означает мгновенную смерть, но, прочитав книгу, понял, что там, на земле, можно жить. Он представлял эту жизнь под открытым небом и радостно улыбался. Его дети выросли, появились внуки. Он все еще мечтал увидеть море. Продолжал читать книги и видеть волшебные сны о зеленых лесах. Он даже завел у себя в бункере пластмассовый цветок. Поговаривали, что существуют живые цветы и их можно купить, но они стоят безумно дорого, поэтому только обитатели элитных Нижних Уровней могут себе позволить такую роскошь. Но он был счастлив даже бесчувственному пластику, который позволял воображать красоты лугов, многократно описанные в древних книгах.

Его жена, тихая женщина, не разделяла фантазии мужа, но мудро молчала. Ни разу она не позволила себе высказываний о бредовости его мечты, за что он был ей бесконечно благодарен. Не так давно Руководители Убежища сообщили, что открывается новый проект, связанный с исследованиями земной поверхности. Как он рвался туда! Написал массу заявлений во все инстанции, прилагал рекомендации, справки о здоровье, Бог знает что еще. Но его не взяли.

Конечно, он был слишком стар уже для того, чтобы принять участие в программе. Там требовались молодые, сильные, а его руки уже покрывались коричневыми пигментными старческими пятнами. Он часами сидел перед визором, жадно вглядываясь в объемное изображение исследовательских групп.

Как он хотел быть на месте любого из тех, кто поднимался на поверхность! Он представлял себя в блестящем скафандре, с баллонами сжатого воздуха за спиной, и бессильно скрипел зубами, осознавая, что жизнь уже прошла. Над ним смеялись все знакомые, а он не переставал удивляться равнодушию окружающих к тому, что на поверхности можно жить. Потом он понял, что это никому не нужно. Всех устраивала жизнь в Убежище и никто ничего не хотел менять. Даже исследовательский проект был затеян исключительно для удовлетворения научного любопытства, а вовсе не для проверки возможности переселения людей. «Земляные черви!» — презрительно бормотал он древнее ругательство, вычитанное в одной из книг, и опять остро чувствовал свою непохожесть на остальных людей.

Наконец наступил день, когда он больше не мог сдерживаться. Внезапно осознав, что его мечта должна сбыться немедленно, или — не сбыться никогда, он собрался в дорогу. Оставив жене записку, он ушел в паутину лабиринта Уровня, пробираясь к поверхности. Подъемники были не везде, и некоторые переходы с Уровня на Уровень приходилось преодолевать по бесконечным лестницам, от ходьбы по которым гудели ноги. Но он был упрям и у него была мечта. И он дошел к заветной двери, сжимая вспотевшей рукой карту Уровня, которую отшвырнул, как только коснулся ладонью прохладного металла. Он не собирался возвращаться.

И вот он лежал на поляне, чувствуя под руками теплую, нагретую открытым солнцем землю, и видел над головой далекое небо, о котором столько читал. Ни одно описание, ни одна фотография или картина не стоили одного-единственного взгляда в глубокую голубизну. Так откуда же это головокружение и нестерпимая тошнота? Неужели древние ученые ошибались, и последствия Взрыва не исчезли за множество прошедших лет? Может быть, открытый воздух все еще ядовит? Скользкие сомнения ввинчивались в уставший от новых впечатлений мозг, заставляя сжиматься от страха.