Брайан Эвенсон - Dead Space. Мученик

– Я никогда с этим не соглашусь, – заявил Олтмэн, чувствуя, как в груди зарождается страх.

– А мы никогда и не говорили, что нам нужно ваше согласие, – рассмеялся Маркофф.

– Как и любой пророк, вы представляете для нас бо́льшую ценность мертвым, чем живым, – сказал Стивенс. – Если будете мертвы, ваша личность обрастет легендами, и мы позаботимся, чтобы это были правильные легенды. А вы уже ничего не сможете сделать. Вы станете более великим, чем при жизни. Мы сочиним про вас мифы, напишем священные книги. Отбросим все, что нам не нравится в вас, и создадим идеального пророка. Ваше имя навечно будет связано с церковью юнитологии. Вы войдете в историю как ее основатель.

– А всем нам это позволит остаться в тени и довести дело до конца, – прибавил Маркофф. – Должен признать, мне доставляет удовольствие мысль о том, что вы возглавите движение, которое так упорно пытались уничтожить. Знаете, по сравнению с этим причиненные вами беды кажутся не столь и значительными.

– Вам это так просто не сойдет с рук.

Маркофф улыбнулся, показав зубы.

– Вы же не можете искренне так считать, – сказал Стивенс. – Конечно же, у нас все получится.

– Вы больше не представляете никакой ценности, Олтмэн, – объявил Маркофф. – Ваше тело мы решили принести в дар науке и приготовили для вас весьма неприятную смерть.

– Вас это, несомненно, заинтересует, – сообщил Стивенс. – На основе модифицированного генетического материала, полученного Гуте, мы вырастили особь и теперь очень хотим, чтобы вы с ней встретились. Для ее создания мы использовали комбинацию тканей от трех различных человеческих трупов. Особь получила имя в честь одной из своих составляющих. Мы зовем ее Крэкс. Результат вышел – и, я уверен, вы с этим согласитесь – весьма впечатляющим.

Олтмэн попытался броситься на них через стол, но добился только того, что перевернулся вместе с креслом. Беспомощный, он лежал, уткнувшись лицом в пол.

Маркофф и Стивенс встали, подняли его с пола и снова усадили.

– Кстати, Крэкс солгал, что не убивал вашу подружку, – доверительно сообщил Маркофф. – Как там ее звали? Впрочем, думаю, это не имеет значения. Главное, что он убил ее. Очень был несдержанный человек. Из-за этого и пришлось пустить его в расход.

Олтмэн ничего не сказал.

– Теперь у вас появилась мотивация, – заметил Стивенс. – Месть. Убейте Крэкса и тем самым отомстите за смерть Ады. Из этого должно получиться отличное шоу. – Он ухмыльнулся. – Кажется, здорово придумано? Вроде бы неплохой способ уйти из жизни. Кто бы мог желать большего?

– Вы, быть может, думаете, что мы собираемся оставить вас совсем беззащитным, – прибавил Маркофф. – В таком случае вы ошибаетесь. Мы приготовили вам оружие. – Он достал из кармана ложку и сунул ее в кулак Олтмэна. – Ну вот, теперь вы готовы. Удачи.

Не произнеся больше ни слова, Маркофф и Стивенс встали из-за стола и покинули комнату.

Камера, в которую швырнули Олтмэна, представляла собой круглое помещение около шести метров в диаметре. Его провели через герметически закрывавшуюся дверь и оставили одного, сжимающего в руке смехотворное оружие. Ждать пришлось долго. Олтмэн потратил это время с пользой: заточил края ложки о стену, чтобы «оружие» стало чуть более серьезным.

Над камерой находилось второе помещение, такое же по размеру и форме, предназначенное для наблюдателей. Стеклянный потолок нижней комнаты являлся одновременно полом верхней. Сквозь стекло Олтмэн видел Стивенса и Маркоффа. Они, улыбаясь, пили шампанское и с интересом посматривали вниз.

«Одно дело, если тебя просто убьют, – думал Олтмэн, – и совсем другое – умирать, зная, для каких низких целей используют твое имя после смерти. Лучше уж жить, как тот пьянчужка, у которого больше нет имени».

Его размышления прервала откатившаяся в сторону вторая дверь камеры. За ней открылся темный коридор. Олтмэн остался на прежнем месте, возле двери, через которую его привели. Он ждал, когда появится кошмарная тварь. Но ничего не происходило.

«Жизнь – это ад, – подумал Олтмэн. – Ты можешь все делать правильно, можешь водить смерть за нос, а потом один неверный шаг, и все погибло».

Очевидно, таковы законы жизни. По крайней мере, его собственной.

Внезапно донесся чудовищный гнилостный запах. Олтмэна чуть не вырвало.

Потом он услышал громкое шарканье, и через несколько секунд показалась тварь.

Двигаясь по коридору, она задевала стены. Несмотря на жуткий вид, она явно была прежде человеком – или людьми. Из хитинового панциря торчала удлинившаяся и раздробленная нога; на морде трепетали напоминавшие пальцы щупальца, а в центре дрожащего живота имелся большой нарост, который был похож на застывшее в немом крике лицо Крэкса.