Кирилл Берендеев - Добролюбов

- Не беспокойтесь, капитан, мы одни.

Я кивнул.

- Вынужден поверить на слово.

В ответ молодой человек улыбнулся. Или мне так показалось, что он улыбнулся; самоубийца стоял спиной к свету, лицо его находилось в собственной тени и разглядеть его выражение в ярких солнечных лучах, бивших из окна, было делом нелегким. Молодой человек выбрал очень удобную позицию для наблюдений за входной дверью, он видел ее от окна наискосок в проеме распахнутых створок, соединяющих комнату, практически лишенную обстановки, и крохотный коридорчик. Отсюда он мог, не беспокоясь о группе захвата, диктовать условия и решать проблемы, что привели его в эту квартиру. В течение долгой паузы, отведенной для ответа на мою фразу, мне подумалось, что, вполне возможно, квартира эта выбрана им намеренно, он мог быть здесь и раньше, скажем, составляя компанию тому студенту, что проживает в этой "меблирашке".

Пауза продолжала затягиваться, молодой человек продолжал улыбаться и лишь нервно дернул рукой с зажатой в ладони рукояткой револьвера: единственный признак, что он хоть в чем-то выдает свои чувства. Я боялся и не мог не смотреть на эту руку, она приобрела для меня куда большее значение, чем глаза собеседника, чем выражение его лица, ушедшее в тень. Мне было видно любое шевеление пальцев, любое сокращение мускулов пускай и непроизвольное; я поднял правую руку на пояс, зацепив большем пальцем за часовой кармашек джинсов. На всякий случай сократить путь своей руке.

И тут только я заметил, что молодой человек одет точно так же, как и я. Первоначально это не бросилось мне в глаза по весьма прозаической причине - слишком стандартное одеяние: теннисные или беговые кроссовки, голубые джинсы, с кожаным поясом черная обливная кожаная куртка и белая майка под ней. Я застегнул свою кожанку под горло, на улице было довольно прохладно, а молодой человек расстегнул свою. На майке была выведена надпись "Greenpeace", издевательская для данного случая.

- Очень хорошо, что вы пришли, капитан, - произнес молодой человек резким голосом, скороговоркой, отчего я вздрогнул.

- Я вижу, вы меня знаете.

- В самом деле, капитан.

- С удовольствием поинтересуюсь, откуда же.

- А вы меня не узнаете? Впрочем, - он перебил сам себя, - я понимаю, почему. Извините, капитан, меры предосторожности. Мало ли что....

Молодой человек сделал шаг в сторону и оказался рядом с открытой створкой окна; лицо его теперь осветилось, но рука с револьвером ушла в тень, создаваемую неуютными темными шторами, кое-где провисшими из-за обрыва поддерживающих их крючьев. Мне оставалось лишь всматриваться в его обрамленное черными, как смоль волосами среднеевропейское лицо. Слишком среднеевропейское, сколько я не старался, но выделить характерные именно для молодого самоубийцы черты так и не смог. Оно было похоже на многие, виденные мною раньше лица, и в бытность мою капитаном; я узнавал в нем отдельные черты своих бывших сослуживцев, и преступников, и свидетелей, и в то же время оно не походило ни на одно из той длинной череды лиц, что пришла мне на память.

Я сдался. Молодой человек пришел мне на помощь.

- Вы в затруднении, капитан? Или вам трудно сделать выбор?

Я пожал плечами:

- Вы правы. Возможно, даже очень, что я видел вас раньше, но вот...

- О, это уже лучше. Вы делаете первые шаги в нужном направлении. Извольте, я вам помогу. Нет, стойте, где стоите, вовсе необязательно разглядывать меня вплотную.

Впрочем, рука с револьвером не дрогнула. Я оказался на тридцать сантиметров ближе к нему, молодой человек не обратил на это внимания. Чтож, пускай говорит.

Можно предположить, что он знаком с кем-то, кто был когда-то обязан мне жизнью, уж своих самоубийц я помню, а, может быть, кто-то из них повторил попытку, а он был рядом и не ушел....

Хотел бы я знать.

- С такого расстояния трудно определить достаточно точно...

- Неужели вы столь близоруки, - он усмехнулся, - Я бы посоветовал вам неплохую лечебницу в административном центре. За пару часов вам подкорректируют зрение при помощи лазерной хирургии так, что ваши глаза будут как новенькие.

Я увидел ровный ряд молочно-белых зубов, непонятно, отчего он рассмеялся. А я продвинулся еще на чуть-чуть к молодому человеку.

- Быть может, я так и сделаю. Однако мы несколько отвлеклись от темы.

- Да, - он резко перестал смеяться. - Вы правы. Продолжим узнавание.

- Если вы напомните мне...

- О, разумеется. Как же иначе. С этого и начнем. После того, как вы вглядитесь в меня, определение места и времени нашего знакомства будут вторым этапом.