Сергей Сухинов - Новые пирамиды Земли

Что еще держит Россию, кроме православия? Трассы и только Трассы! Нефтяные, газовые, железнодорожные – словно хребты, они пока еще удерживают страну от полного развала. Да, по ним вывозится богатство этой страны на Запад, Восток и Юг, но именно Трассы еще позволяют этой стране дышать. И очень странно, что хозяев Трасс – а они известны всем по именам – здесь не боготворят, а люто ненавидят.

И еще в России осталось много оружия, и остались патриотически настроенные люди в погонах, которые не хотят выпускать его из рук. Военные находятся в полном отчаянии, и могут однажды свою злость вылить на весь остальной мир.

Вывод, увы, один: Россия дальше не может существовать как самостоятельное государство. Гибель этой некогда великой страны тяжело отзовется на всех материках, поэтому ООН необходимо принять решительные меры. Россия должна стать протекторатом Запада, другого пути нет. Царя-президента (нелепейший титул, какого нет более ни в одной цивилизованной стране!) должен сменить наместник, а правительство – временная администрация. Русская армия должна быть разоружена, а новый порядок в стране должны обеспечивать войска ООН. Этот путь Запад некогда успешно прошел в Ираке, Афганистане, Иране, Объединенных Арабских Эмиратах, Северной Корее, Аргентине и многих других неблагополучных странах, и он привел к успеху. По крайней мере, так у нас принято считать…

Как честный человек я не могу не подписаться под такими выводами. Но как совестливый человек, я не могу под ними подписаться! Россия – это далеко не Ирак. Я прекрасно понимаю, что следствием такого решения может стать полное исчезновение России с карты мира. Слишком уж велика и богата эта земля, слишком многие страны хотели бы разорвать ее земли на клочки. Так умирает кит, выброшенный на отмель во время отлива…

Однажды в Новой Зеландии я видел такого кита. И мы, сотни людей, беззаботно загорающих на пляже, бросились помогать бедному животному. Мы обмотали его огромными парусами, снятыми с яхт, и стали толкать к воде. Кит был слишком тяжел, но люди все приходили и приходили. Это были американцы, канадцы, французы, греки, египтяне и многие, многие другие. И когда начался прилив, огромное животное с нашей помощью сумело сойти с мели и уплыло в океан.

Как же мы все тогда радовались, как обнимали друг друга!

Почему же сейчас мы не желаем помочь другому киту – России? Почему хотим только оторвать от нее кусочек пожирнее? Не знаю. Возможно, в нас генетически живет страх перед бывшей коммунистической супердержавой, сто лет назад победившей фашисткую Германию. Ту самую Германию Адольфа Гитлера, которую вольно или невольно взрастил и вооружил наш, западный мир для атаки на славян и для захвата их необъятных территорий! Этой победы мы никогда не прощали славянам, и потому более ста лет всеми путями пытаемся переписать историю Второй Мировой войны и пересмотреть ее итоги в нашу пользу.

А возможно, дело и в том, что этот кит по имени Россия уж слишком велик, и нам его при всем желании уже не столкнуть с отмели. Наверное, он должен это сделать сам. Но как? Если бы я знал…»

Наутро, с первыми лучами солнца колонна вновь двинулась в путь. Минут через двадцать передний джип неожиданно пересек широкую грунтовую дорогу. Как ни странно, эта дорога была хорошо уезжена, словно по ней нередко проезжали машины. И это были, похоже, тяжелые грузовики.

Водитель джипа вопросительно взглянул на сидевшего рядом Ван Геллера.

– Что делать, шеф? Продолжать движение по полю на юг, или…

Ван Геллер колебался. Уже не первый раз он попадался на подобные обманки. Едва где-нибудь появлялись следы цивилизованной жизни, то он самовольно менял маршрут колонны. Это вызывало недовольство других инспекторов. Да, конечно, он был генеральным инспектором, и получил большие полномочия от секретариата ООН, но все же такие вольности могли проходить до поры до времени. А эта дорога вообще не была указана на их карте! И вела она как назло в направлении города Мурома, почти перпендикулярно согласованного маршрута.

– Петер, как ты думаешь, кто мог ездить по этой дороге? – после долгого раздумья спросил Ван Геллер.

Водитель сочувственно взглянул на своего начальника. Он понимал, что генеральный инспектор готов ухватиться за очередную соломинку.