Павел Амнуэль - Опоздавшие к смерти. Cобрание сочинений в 30 книгах. Книга 28

И думал в это время о том, что станет делать завтра?

В четыре, когда солнце повисло над верхушками деревьев, начался новый штурм. Снайперы, стоя за стволами деревьев, держали под прицелом все окна в доме, и стреляли по каждой вспышке. Впоследствии они утверждали, что видели вспышки практически в каждом окне – на обоих этажах. Возможно, это были отблески, возможно, игра воображения. Правдой это быть не могло, Пэнфилд не мог стрелять из десятка окон сразу. Тем не менее, когда префект отдал приказ отступить, на поляне остались лежать два трупа, и трое полицейских были ранены. Они лежали на самом виду перед домом, и вынести их не представлялось возможным.

Сержант Каллингс сунулся было вперед, размахивая белым флагом, но поверх его головы очередь срезала ветку сосны. Пришлось отступить.

В семнадцать часов над усадьбой завис вертолет, и полицейские попытались, обстреливая дом сверху, спуститься на веревочных лестницах и поднять раненых на борт. Возможно, пилот опустил машину слишком низко – короткая очередь прошила кабину наискосок, летчик был ранен в грудь и едва нашел в себе силы увести вертолет вверх и в сторону. А потом он потерял сознание, и машина, ударилась о дерево, винт поломался, вертолет опустился на соседней поляне.

Больше попыток атаки с воздуха не предпринималось. Раненых унесли, когда опустилась темнота.

* * *

В девять вечера к поляне подогнали несколько прожекторов и осветили усадьбу, как елочную игрушку. Дом стоял темный, мрачный, ни один звук не нарушал тишину. Почему, например, не кричали заложники? Пэнфилд заткнул им рты?

С утра он был на ногах и наверняка устал. К утру он должен, по идее, валиться с ног. Значит…

Очередной штурм начался в три часа ночи. На несколько секунд выключили прожектора, чтобы в полной темноте дать возможность группе захвата пересечь поляну. Когда сержант Каллингс крикнул, что все в порядке, прожектора включили вновь – теперь для того, чтобы ослепить Пэнфилда, если он вздумает стрелять.

Из усадьбы не доносилось ни звука.

Полицейские открыли огонь по окнам, а сержант Каллингс взломал входную дверь.

Ответных выстрелов не последовало.

Ворвались в усадьбу, и в тот же миг префект дал команду подключить в доме электричество. Полицейские разбежались по этажам, в подвал, на мансарду…

– Прекратить огонь! – скомандовал префект.

Настала тишина, которую нарушал только топот ног. Пэнфилд и не думал стрелять, будто и не он несколько часов назад держал оборону.

В двери показалась грузная фигура сержанта Каллингса, освещенная сразу тремя прожекторами. Заслоняясь ладонью от света, сержант крикнул:

– Никого!

Дом был пуст. Пэнфилд исчез вместе с заложниками.

* * *

К утру ситуация нисколько не прояснилась. Были тщательно осмотрены все помещения в доме. В одной из внутренних комнат, когда-то использовавшейся под кладовку, обнаружили шляпку, принадлежавшую Ревекки Коэн, и носовой платок с вензелем «А.Ф», собственность, скорее всего, похищенного Арнольда Форбиндера. В другой комнате нашли футляр от теннисной ракетки. На полу под окнами на первом и втором этажах нашли десятки стрелянных гильз.

И все.

В салоне первого этажа собрали совещание. Солнце только что взошло, косыми лучами освещая место побоища.

– Очевидно, – заявил сержант Каллингс, – что Пэнфилд ушел между полуночью и тремя часами и увел с собой заложников. Однако уйти он не мог. Во-первых, дом был со всех сторон освещен, видно было каждую травинку, не то, что трех человек, если бы они появились с любой стороны. Во-вторых, не было слышно никаких звуков – неужели Коэн с Форбиндером делали все, что требовал Пэнфилд, молча, не пытаясь даже крикнуть? И в-третьих, на поляне нет никаких следов, в роще – тоже. Как они могли пройти мимо моих людей? Куда делись, выйдя на шоссе? Если они в городе, до где, черт побери? А если они покинули город, то каким образом – ведь дороги по-прежнему перекрыты, и никаких сигналов от полиции не поступало?

– Исчерпывающий доклад, – мрачно сказал префект.– Мы знаем, что ничего не знаем. Четыре десятка трупов, больше десяти раненых, подбитый вертолет… И что дальше?

* * *

Мак-Дуффа, владельца злосчастного дома, вызвали на оперативное совещание и поставили вопрос ребром:

– Нет ли в доме каких-либо тайных ходов?

– Нет, – сказал Мак-Дуфф, но тон его не показался префекту уверенным. Приступили к допросу с пристрастием (а что еще оставалось делать, пока несколько групп прочесывали ближайший лес, а по улицам Порт-Артура патрули отлавливали подозрительных личностей?), и выяснилось следующее. Дом был построен в 1956 году по специальному проекту, заказанному бывшим владельцем в одной из архитектурных мастерских Сиднея. Сначала намечалось построить три этажа, но, пока велись работы, владелец разорился, и дом оказался двухэтажным. Приобретая дом у прежнего владельца, Мак-Дуфф не потрудился забрать чертежи, ограничился лишь схемой коммуникаций. Сам он жить здесь не собирался, у него был собственный особняк на улице королевы Виктории в центре Порт-Артура. Дом сдавался внаем до 1992 года, когда в сотне метров проложили шоссе, и цена аренды резко упала. Кроме того, дом имел дурную славу.