Олег Быстров: Амадей (СИ)

Во все времена рядом с гением, будь то человек науки или искусства, неотлучно находился незримый страж. Берёг: гения - от необдуманных поступков и от самого себя, прочих людей - от непредвиденных последствий его творений, открытий, изобретений. Когда-то это получалось лучше, когда-то - хуже...

Но приходит день и час, и каждый Хранитель слагает с себя обязанности. Конклав пришлёт приемника, тот перехватит дела, заботы, подопечных, а отслуживший страж уйдёт. Его ждёт короткая старость, очень короткая, и быстрое угасание. Такова логика жизни.

Нифонтов чувствовал - подходит его время. Но нельзя уходить с долгами. Да и пока приемник освоится... И сейчас он мучительно искал выход - как быть с Амадеем? Сколько Карманникову понадобится времени?

По расчётам Хранителя - два-три дня. Потом его надо будет отдать куратору. Вместе с Чашей. ГБ сможет спрятать ценного кадра, достаточно объяснить, что глубинную связь с артефактом имеет только он, и, значит управляться с Чашей тоже ему.

С властью приходилось сотрудничать. Прав был "Штирлиц" - от Бокия ещё, с двадцать первого. И много ранее. Придерживаться основного принципа Хранителей - служение людям, - не всегда удавалось собственными силами. И приходилось привлекать людей в камзолах и сюртуках, мундирах и гимнастёрках...

У него от силы два дня, рассчитывать на большее - преступное легкомыслие...

Звонок прозвучал в тишине кабинета нервно и отрывисто.

- Нифонтов у аппарата...

- Учитель! Я расписал кубок! - забился в динамике взволнованный радостный голос Карманникова. - Это чудо, Учитель! Вы должны его увидеть!..

- Подожди, Амадей. Успокойся... Что ты там расписал?

- Кубок! У меня был такой... ещё отец подарил... Говорил, распишешь, когда выучишься, а я уже! То есть расписал уже! Это чудо! Он стал как чаша, я таких и не видел никогда!..

Вот и замкнулась связь времён. Он-то думал, есть ещё хотя бы пара дней. Оказалось - нет. Нету у него этих двух дней. Чаша явилась в мир...

- Амадей, успокойся! И слушай меня внимательно. Я сегодня приду к тебе, вечером. Посмотрю кубок, и мы с тобой всё обсудим. Ты откуда звонишь? Ага... Возвращайся домой, и будь там. Никуда не уходи, я подъеду...

Нифонтов осторожно положил трубку. Несколько часов у него ещё есть. Нужно...

И тут за окном запела труба. Звук рванулся, будто молния ударила с земли в небо. Нифонтов не поверил ушам, кинулся к окну. Качнулся под ногами добротный паркет уютного надёжного кабинета.

На другой стороне улицы красовался ряженый. В мороз - какая-то дикая цветастая рубаха нараспашку, зелёные шаровары, заправленные в красные сапоги. На голове дурацкий колпак. Стоял, и играл на золотой трубе. Мелодия лилась широко и вольно, на чистой высокой ноте.

Ну да, да... Техничка ж говорила утром - новое кафе напротив, открытие, рекламная акция. Что-то в русском стиле. Так, наверное, устроители представляют себе народного музыканта, скомороха. Но разве Хранителя обманешь?

Он отлично помнил, как когда-то, на узкой полутёмной улочке Венской окраины, точно так же играли на трубе. В сытой благополучной Вене, утопающей в вальсах, наполненной звучанием струнных квартетов и звоном клавесинов, собравшей под своим крылом лучших музыкантов Европы - играл на трубе нищий бродяга. На такой же точно золотой трубе. И даже мелодия похожа...

А на завтра он узнал, что Вольфганг получил заказ.

Реквием, в том виде, в котором его писал Моцарт, мог стать оружием сам по себе. Жизнь великого композитора подходила к концу, но напоследок он готов был выплеснуть в мир мощнейший заряд нерастраченной творческой энергии. И тут появился Посланник. Официально считалось - от графа Франца фон Вильзег цу Штуппах, но в Конклаве знали, что за этим громким именем стоят "золотые".

Только в сказках мир делится на светлых и тёмных, белых и чёрных. В жизни встречаются люди, всегда и во всём преследующие своекорыстные цели. Они не добры и не злы, но всегда стремятся обратить сокровища человеческих знаний и достижений в золото. Для них нет нравственных преград, они не ведают сомнений и моральных табу. Цель одна - телец, и цель эта оправдывает любые средства.

Противостояние Хранителей и клана себялюбцев длилось на протяжении всей истории человечества. И тогда они оказались рядом с Реквиемом. Гармония и информационная ткань последнего произведения Моцарта обладали бы непредсказуемым воздействием на умонастроения людей. Из этого можно было извлечь нешуточную выгоду, но и опасность применения информационной бомбы, в которую превращалась месса, превышала все допустимые пределы.