Николай Железников - Голубой уголь

— Как я мог не видеть сначала! И я еще надеялся! Как это вышло?! Мой сын — идиот!!.

Мать, судорожно прижимавшая к себе ребенка, упала без чувств на пол.

Я подхватил ребенка, уложил в кроватку и сказал Георгу стараясь в то же время привести в чувство его жену.

— Но ведь у вас могут быть еще дети.

— Еще?! Ты ничего не понимаешь. Вся наша система строилась на первом и последнем — на единственном сыне. Больше одного у нас не бывает!

И, не дав мне ответить, он быстро вышел.

В конце концов помощь моя, действительно, понадобилась, чтобы сопровождать мать с ребенком в Москву.

Когда мы утром в тряской телеге отъехали с версту от дома, Нина Дмитриевна, облегченно вздохнув, обернулась. Я тоже оглянулся. Столб дыма подымался над тем местом, где была избушка.

— Кристалл заливается водой, — сказала Нина Дмитриевна.

— Куда же они уедут? — спросил я.

— Не знаю, — равнодушно ответила она, — ведь в их распоряжении вездеход.

Якут тоже посмотрел назад и, видимо, желая пояснить, что ничему, происходившему там на горе, не стоит удивляться, невозмутимо сказал:

— Там много злой уор. Но Гуорга хороший кузнец. Ах, Гуорга великий шаман!..

Нина Дмитриевна, знавшая формулы, необходимые для наращивания кристалла, категорически отказалась их мне сообщить, так же как и те сведения об N-лучах, которые могли бы мне помочь продолжать опыты.

— Я сообщу вам эти сведения при одном условии — если Георг ошибся и мой сын окажется здоровым человеком, — сказала она, прощаясь со мной в Москве…

Через год волна пролетарской революции подняла на вершину жизни самосознание трудящихся масс. И я снова вспомнил Георга… Где он теперь? Живы ли они все? Ведь они ждали этого дня, чтобы отдать трудящимся свои открытия.

Почти год я не встречался с Ниной Дмитриевной. Правда, первое время после возвращения в Москву я к ней несколько раз заходил, но мои посещения, по-видимому, всякий раз будили в ней с новой силой тяжелые воспоминания и мрачные мысли. Чтобы не быть ей в тягость, я перестал ходить.

Теперь я снова пошел к ней…

Некоторое время нерешительно стоял перед дверью:

«Стоит ли тревожить?»

За дверью послышались смех, беготня. Я постучал.

Открыла Нина Дмитриевна. Но это был уже совсем другой человек. «Дремой» ее сейчас никак нельзя было назвать. Радостное удивление, приветливая улыбка на ее прекрасном помолодевшем лице без слов сказали мне, что печаль забыта. Не успел я поздороваться, как маленький мальчик стремительно подбежал ко мне, схватил за край пальто и звонко крикнул:

— Дядя! Иди…

Я поднял мальчика высоко вверх, в восторге пробежался с ним несколько раз по комнате, опрокинув по дороге стул и сломав трубу железной печки, потом передал его Нине Дмитриевне.

— Да ведь это прелестный ребенок!.. И поразительно похож на вас…

Нина Дмитриевна улыбалась.

— Да, Георг не мог допустить, что он в чем-нибудь ошибся. Ребенок оказался непохожим на него, и он решил, что мальчик вообще не похож на человека. Но вы на меня не обижайтесь, — добавила она, немного помолчав, — если я вам отдам обещанные мной формулы лишь года через три. Он тогда меня так напугал, что я до сих пор не верю своему счастью, хотя каждый день меня убеждает, что мой мальчик — вполне здоровый и нормальный человечек…

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ЖЕЛЕЗНИКОВродился в 1899 году в городе Минске. Много лет активно сотрудничает в журнале «Всемирный следопыт», печатает на его страницах очерки и рассказы.

Николай Железников. Голубой уголь. Роман. Рисунки А. Шпира.

«Вокруг света» 1930 №№ 01–08 (М).

Николай Железников. Блохи и великаны. Рассказ. Рисунки А. Шпира.

«Вокруг света» 1929 № 18 (М).

Николай Железников. В прозрачном доме. Рассказ. Рисунки С. Лодыгина.

«Всемирный следопыт» 1928 № 07 (М).