Юргис Извеков - Рай в барабане

В Центре управления царила полная тишина. Все как завороженные смотрели на экран, на первый в истории человечества репортаж о внеземной жизни.

Скоро Каа вернется на базовую станцию, возвращаемый модуль стартует с поверхности и пробы будут доставлены на орбитальную станцию Солнечный зайчик. Потом пробы будут переданы роботу-лаборатории АММОКС – детищу Лис. И тогда останется терпеливо ждать результатов их полного биохимического и структурного анализа. Одновременно АММОКС подготовит контейнеры с бактериями для отправки. Потом разгонно-навигационная платформа Флибустьер с контейнерами на борту начнет свой долгий, более чем годовой путь к Земле. Но это все потом. А сейчас…

А сейчас на миллионах экранов появился профессор Бернар Кот-д’Аржан, сидящий за своим пультом. Он смотрел в глаза всему миру.

– Друзья мои! – медленно сказал он. – Только что нам стало известно, что мы не одни в нашей Солнечной системе. Я имею честь сообщить вам, что на Марсе обнаружена жизнь.

Только теперь операционный зал взорвался аплодисментами. Профессор Кот-д’Аржан встал, поклонился телекамерам, спустился в зал, и как дирижер первую скрипку, обнял и вывел на авансцену Алису Тавридис.

Сотрудники всех рангов обнимались, прыгали, кричали и падали на колени, потрясая ладонями как забившие гол футболисты. Поскольку этот триумф транслировался в прямом эфире крупнейшими телеканалами мира, сцена была несколько раз заранее отрепетирована. Были, конечно, сложности. Особенно много проблем возникло с бестолковыми белыми интеллектуалами. Им никак не давалось задорное рукопожатие, состоящее из синхронных манипуляций кулаками, ладонями, кистями рук, коленями, ступнями и задницами. Но назначенный Советом инвесторов PR-менеджер настаивал именно на таком выражении командного духа, так что спорить не приходилось, а приходилось долгими часами отрабатывать движения и при этом радоваться. В результате все прошло просто идеально.

Только главный системный администратор института Юджин Уолш не разделял общего веселья. Когда в центре управления миссией после получения данных с Зайчика все бросились обнимать друг друга, а в потолок ударили брызги шампанского, Уолш перепоручил свою группу заместителю и тихо, по-английски ушел.

– Профессор, можно вас на минутку? – спросил шеф службы безопасности консорциума Саймон Шпильман профессора Кот-д'Аржана, когда стихли поздравления, обнимания и крики радости, а журналисты убрали свои камеры и убрались сами. Охранники вносили в операционный зал уже сервированные столы для фуршета. Команда готовилась отметить величайшее открытие в истории человечества. Жизнь на Марсе есть!

– Не успели загреметь фанфары, а вы тут как тут, дорогой Саймон! – чрезвычайно довольный профессор Кот-д'Аржан приобнял Шпильмана своей большой рукой. – И как всегда, с важными секретами!

– Секретишко совсем маленький. Я не займу много времени.

– Ну пойдемте ко мне в офис, – пригласил Кот-д'Аржан и добавил, обращаясь ко всем: – Друзья мои, начинайте без нас. Мы скоро.

– Бернар, меня сегодня вызывал Раске, – начал Шпильман, усевшись в кресло и принимая из рук Кот-д'Аржана бокал. – Инвесторы настаивают, чтобы отныне все сообщения научного характера, особенно сенсационные сообщения, перед публикацией согласовывались бы с ними.

– Начинается! Саймон, а вы не напомнили герру Раске, что моим принципиальным условием участия в проекте была полная открытость научной информации? И что мне была гарантирована свобода в принятии решений о публикации? – Кот-д'Аржан заводился с полоборота, но так же легко успокаивался.

– Не горячитесь, Бернар. Никто не собирается ограничивать вашу научную свободу. Речь идет всего лишь о том, чтобы всякое значимое сообщение делалось с тем расчетом, чтобы принести максимально возможную выгоду инвесторам. Ну вы же не будете отрицать, что они вложили в вас по-настоящему гигантские средства. Их нужно, пардон, отбивать.

– Мне никто не говорил, что это коммерческий проект. Я бы ни за что не подписался.

– Это не коммерческий проект. Коммерческие проекты создаются для извлечения прибыли. А о какой прибыли можно говорить в нашем случае? Наших хозяев и инвесторами-то можно назвать только условно – они скорее спонсоры, или даже меценаты. Так почему они не имеют права хоть отчасти восполнить вложенные средства?

– И как они собираются продавать мои и моих коллег научные достижения?