Екатерина Дереча - Дитя Ириса. Истоки

Грязная вода уходила под землю, просачиваясь во внутренние потоки. Хлюпая босыми ногами по грязи, я дошла до проёма в стене. Увеличить его удалось с большим трудом, и всего-то на метр, не больше. Я хотела расширить проход ещё немного. Для этого пришлось положить ладонь на влажные камни. За своими усилиями не сразу поняла, что вены на руках перестали светиться.

Я больше не чувствовала корни деревьев или намёк на воду под землёй, не чувствовала свою силу. Чем настойчивей пыталась её призвать, чем сильнее цеплялась за потоки, тем быстрее она исчезала. Пришлось встать на колени, увязая в вонючей жиже. Но всё, что у меня получилось, это отдать оставшиеся крохи силы. Волосы вспыхнули тусклым золотистым светом в последний раз, и сияние исчезло.

Крик ярости сорвался с губ, когда я поняла, что потеряла силу Стража. Волосы перестали шевелиться и повисли, как плети, всё ниже пригибая меня к земле своей тяжестью. Неужели это Фильтр высосал меня? Может, поэтому Ирис запрещал приближаться к ним. Потому что любой купол забирает, поглощает и высасывает всё живое.

Перед глазами снова промелькнули улицы моей бывшей тюрьмы, неспешно прогуливающиеся люди и тихие шепотки вместо полноценных разговоров. Все были слишком напуганы или истощены? Дело в этом? Если не страх держал внутри жителей, а беспомощность? Но тогда у них должно быть ещё больше причин, чтобы покинуть проклятое место, а они всё равно остаются. Слишком привыкшие к комфорту, защите и еде, появляющейся из волшебных экранов.

Да, я понимала – что за пределами Фильтра возможна жизнь, знали лишь избранные. Возможно только совет и солдаты, следящие за периметром. Но разве никто из них не пытался уйти? Никто не проговорился друзьям или родственникам?

Чёрт с ними! Пусть торчат там, это их дело. Но что теперь остаётся мне? Вряд ли Вернео по доброте душевной выведет Мойру. Я была готова сражаться, но слишком рассчитывала на новые возможности – без них меня просто запрут в той же палате, что и сестру. Ещё и спасибо скажут, что пришла сама.

Я посмотрела на ненавистный Фильтр, который украл у меня всё: моё прошлое, слившееся в процедурную комнату в лаборатории Мастерсона; настоящее, преданное фальшивыми друзьями; и будущее, отравленное горечью потерь.

Выхватив кинжал, принялась кромсать бесполезные и ненужные волосы, почти не замечая, как острое лезвие оставляет раны на коже. Фильтр отнял мою силу, пусть забирает и волосы. Может быть, следующий изгнанник наткнётся на длинные локоны и удивится. Ветер разбросает их по пустыне, развеет с бурями и дождями. Я поклялась отомстить, и ветер разнёс слова моей клятвы по миру.

Очнулась я, лёжа на боку рядом с высохшим озером. Пальцы сжимали рукоять кинжала, рядом валялся рюкзак. Что-то разбудило меня, но что? Покрутила головой, осматривая местность, но ничего подозрительного не заметила. Взглянув на проём в стенах купола, отнявшего последние силы, я вздрогнула: на меня смотрели тёмные проницательные глаза Шейлы. Наши взгляды встретились, и девушка отшатнулась на полшага. Не став гадать, что она увидела в моём лице, я оскалилась и рванула к ней.

Хотелось вцепиться в девушку, вытрясти из неё ответы, но я не успела: вынырнувший из-за спины Шейлы охранник выпустил парализующий заряд мне в грудь. Дёрнувшись несколько раз, я неподвижной статуей упала на растрескавшееся дно озера, успев удивиться: на сокурснице был такой же чёрный комбинезон из бархатистой синтетической кожи, как и на мужчине. Склонившееся надо мной лицо я узнала сразу – тот самый охранник, что удержал меня во время гонок. Так и знала, что он действовал по приказу начальства, защищая меня от толпы.

– Не стоило, Винсент. Она не причинила бы мне вреда, – раздался за спиной голос Шейлы.

– Простите, мисс. Рефлекс сработал, – ухмыльнулся охранник, пожимая плечами.

– Вот сейчас твоя исполнительность совершенно некстати! – недовольно заявила девушка, подходя ближе. – Я хотела поговорить с Оливией, но у меня нет лишнего часа – ждать, пока она сможет двигаться.

– Но слушать-то она может, – Винсент подтащил меня к куполу и усадил, прислонив спиной к одному из валунов.

– Я позже объясню тебе разницу между диалогом и монологом, – хмыкнула Шейла, усевшись напротив меня. – Ладно…

Не знаю, что ты сделала с водохранилищем, Оливия, но должна сказать – очень вовремя. Теперь мы сможем вывести людей, не подвергаясь лишнему риску. В Фильтре сейчас очень неспокойно: канцлер объявил мобилизацию всех резервных войск; комендантский час действует с шести вечера, нарушителей сразу же отправляют в Комитет; последователи Культа Лангласса заняли третий и второй секторы. Комитет еле успевает подавлять то и дело вспыхивающие бунты среди населения. Народ голодает, – она покачала головой, уловив в моём взгляде сомнение. Вот уж не поверю – наверняка в первом секторе ничего не изменилось.