В. Бирюк - Расстрижонка

На «Святой Руси» развод по основанию «близкие родственники» — не применяется. Хотя примеры такого родства имеются: Мстислав Великий, например, был женат на своей четвероюродной тётушке из Дании.

Здесь, в Залесье, для развода Андрея и Улиты не было никаких — экономических, политических, юридических — причин.

Ничего, кроме личностей двух людей, мужчины и женщины.

Однако, в делах государевых всегда должно быть «по закону». Без него — не кошерно.

Тема «правильного развода» звучит и на уровне простых людей в новогородских берестяных грамотах из Сместного суда. «Меня (жену — авт.) выгнал, и даже приданое моё не отдаёт». Выгнать жену — не преступление, преступление — сделать это не по закону. Например: не решив имущественных вопросов.

Вопрос: какова была юридическая форма развода Боголюбского?

Обычный ответ: а вот! Отож! Он захотел! И отправил первую жену в монастырь!

Эта манера: «старую жену — в монастырь, новую — в постель» станет популярной несколькими веками позже, в боярстве Московской Руси. Документы 15–17 веков дают массу примеров прошений аристократов к православным иерархам о пострижении жён. И, очень часто и очень скоро — информацию о новом браке «новоявленных бобылей».

В «Святой Руси» — таких случаев нет.

Княгини-вдовы часто уходят в монастырь. Но — после смерти мужа. Через пару десятилетий будет пример насильственного пострижения тёщи. Но — вместе с тестем. Кстати, «причёску делали» уже знакомому Рюрику Ростиславовичу — абсолютному рекордсмену «Святой Руси» по «великокняжескому вокняжению»: он семь раз занимал киевский престол.

Когда через 4 года зять помрёт, Рюрик немедленно расстрижётся. А вот жена его, про свадьбу которой Ромочка Благочестник рассказывал мне и другим «княжьим прыщам» в Смоленске, так в монастыре и останется. Добровольно:

– А ну вас всех. Надоели со своими глупостями.

Опрокидывать в «Святую Русь» обычаи «Московской Руси» — занятие распространённое, «они там все…!». Но — неправильное. Анахронизм называется. В эту эпоху типично просто отправить надоевшую жену в отеческий дом. Да, это — оскорбление, это — нехорошо. Но — нормально.

А вот постриг…

Постриг пока — дело добровольное. Это — не голову срубить, где от жертвы требуется только присутствие. Да, можно оказывать давление, можно угрожать предварительно. Но сама процедура — публична. Постригающийся сам, ясно, перед людьми и богом, должен сказать положенные слова. Как при венчании: «да» — должно быть произнесено и услышано.

Бывает. Не хотела, не хотела, а потом раз — и захотела. Но — сама.

Тут двуручник к горлу не приставишь. Можно побить для вразумления, по-рычать для страху. Но — только «до того как». Не во время. Насильственное пострижение применяют в Византии, в Западной Европе. В «Святой Руси», в среде Рюриковичей в эту эпоху… примеров не знаю.

Причём реально — побоями или смертью — Андрей жене угрожать не может, он не настолько самовластен. Всё, что творится в княжеских палатах — становится известным окружающим. А рядом её родня. Весьма важная «партия» в княжеском окружении, Кучковичи.

И это вводит в рассмотрение ещё одну сущность, ещё круг вопросов.

Как отреагировали Кучковичи на оскорбление их родовой чести — отставку Улиты? Почему они не приняли её в «родительский дом»? Почему поддержали её постриг — заключение в монастыре? Почему сам Боголюбский не последовал стандарту поведения в отношении «партии» изгоняемой экс-супруги?

Напомню: при монархических дворах «партии» — группы людей, объединённые вокруг одного из лиц, приближённых к особе государя. В основе группы — родственники этого лица. Как в основе волчьей стаи — пара волков и их щенки.

Кучковичи — партия Улиты в Боголюбово. Их должны были подвергнуть опале — как минимум. Если учесть, что каждый государев двор — крысятник, где на любого «с Верху упавшего» сразу кидаются стаи «падальщиков»… Конфискация, заточения, плаха… Серьёзные основания и неопровержимые доказательства с достоверными свидетельствами — явятся во множестве неисчислимом. Только согласись слушать.

Так, в сходных ситуациях, более или менее кроваво, делается везде. «Семейственность» в управлении означает «семейственность» в наказании, «член семьи изменника родины» — это исконно-посконно.