В. Бирюк - Расстрижонка

– А что ж так? Или церковка моя не хороша?

– То-то и оно, что поставлена тобой — раскрасавица белокаменная. Смотрю и плачу. Текут слёзы горючие по лицу моему. От красоты несказанной. И от невозможности внутрь войти, порадоваться. Ибо запрещено мне, после боя в Мологе на «божьем поле», к церкви христовой приобщение.

– Ишь ты… Так тебя и отпевать нельзя? На освященном кладбище — не похоронить? И как же ты?

– Верно говоришь, княже. Нельзя. Придётся мне, хошь — не хошь, а ещё 17 лет по свету белому походить, землю божию потоптать. Как бы кому — иного не хотелось. А уж потом… По милости Пресвятой Девы Марии свет Иоакимовны.

Князь кивнул каким-то своим мыслям и поехал в сторону ворот. Решил, что именно из-за этого запрета ему никак не получается меня на плаху уложить? Пять «подходов к снаряду» — и всё попусту. Богородица для кошерного отпевания бережёт? — Хорошее обоснование, православное.

Следом потянулась и свита. У ворот он на меня внимательно оглянулся.

Что-то у него в мозгу происходит. Как бы в сатанизме не обвинил. Тут никакой логикой не прошибёшь, Андрей — человек истинно верующий. Вот он увидел несколько странных вещей моего производства. Не одну-две-три — много. Завтра надо будет подарки отнести. Там тоже… небывальщины-невидальщины. И что он подумает?

Как известно, отличить изделие Сатаны от изделия Господа — по результату невозможно.

«И все-же, отче, как понять границу, грань между чудом Божьим и сатанинским? Если бы в дом Лазаря допрежь Иисуса пришел жрец халдейский, и сказал бы: „Встань и иди!“ и встал бы Лазарь, и пошел, — как мы расценили бы чудо сие?

— Как бесовское наваждение.

— Наваждение рассеиваться должно в свой срок — не от крика петушиного, так от молитвы искренней… А если бы не рассеялось? Если Лазарь так бы живым и остался?

— Значит, случилось бы чудо — не знак Божий, но искушение диавольское. Ибо каждому человеку свой срок на земле положен, а мертвых подымать лишь Сыну Божьему дозволено…

— То есть, глядя на результат чуда: встретив на дороге Лазаря, коего вчера мертвым видели, — не можем мы сказать, от Бога или Сатаны оно? Не важно, ЧТО сотворено — важно КЕМ и ЧЬИМ ИМЕНЕМ?».

Научное — «эксперимент — критерий истины» — прямая ересь. Ибо утверждает, что любой человек, любого имени, пола, веры, национальности…, повторив существенные условия эксперимента, получит тот же результат. Важно — «Что». А не «Кем», и «Чьим именем».

Приняв веру в бога, человек переходит в режим ожидания чуда, чудотворца. И выбрасывает науку. С её производными — научно-техническим, социально-общественным… Верующий попаданец — возможен. Верующий прогрессор — нет. «Что было — то и будет».

Мои новизны сотворены моими людьми, моим именем. А уж считать их чудом, каким — божьим или сатанинским — вопрос к зрителю. Корабельный руль с пером и штурвалом, когда все вокруг вёслами рулят — это уже чудо или как?

По возвращению в усадьбу… Бардак, однако. Резан несколько… оплыл, обленился за год после похода. Теперь начал сразу, в один час всю дисциплину вкладывать.

«Когда господь раздавал дисциплину — авиация улетела, а стройбат зарылся в землю» — простое армейское наблюдение.

По двору перья летают, на подвесе мужик поротый висит, у корыта водопойного — другой лежит. Нехорошо лежит, неподвижно, голова в крови. У половины челяди синяки наливаются. А навоз от ворот — так и не убрали.

Снова — и как всегда. Как в каждом селении, в каждой группе здешних людей. Туземцев святорусских. Люди, попавшие под мою власть, хоть бы и косвенно, хоть бы через Лазаря или Резана, должны соответствовать моим критериям. Они должны быть чистыми.

Не гуманизм, не хай-тек, не «аполлоны» с «венерами». Не духовность с соборностью и сакральностью. Всё это — потом. Если будет кому. Пока — просто чистые.

Это — мой обычай.

Новые обычаи, изменения образа жизни с одного начальственного окрика не устанавливаются. Ни от чьего визга — ни зубы чистить, ни задницы подмывать они не начнут. Это всё придётся вбивать годами ежедневных проверок с обязательным и неотвратимым наказанием.

«Ежевечерне кричащими ягодицами».

Или — ждать столетиями. Пока невнявшие — вымрут. Вместе с поколениями своих потомков.

По-хорошему, надо было бы уже сегодня устроить полномасштабную поверку. С выворачиванием подштанников в строю. И прогнать всё население через поголовную стрижку и тотальное проваривание барахла. Но чуть прижму — пойдёт «всенародное возмущение». Грязнуль и нерях. И кого-то придётся убивать. Чтобы выжившие начали блох давить.