Виктория Воробьева - Юнона

— Насколько близкий? — спросила Марика.

— Точно не знаю, — ответил Том. — По наблюдениям из одной точки параллакс не измеришь. Но, поскольку он движется со скоростью почти в полтора градуса в секунду, очень далеким он быть не может. Десятки километров от Юноны, максимум, сотни.

На минуту в эфире воцарилась тишина.

— А я так надеялась, что он оставит нас в покое, — наконец, с тоской пробормотала Линда. — Гребаный кусок сажи…

— А мы бы оставили его в покое, при прочих равных? — хмыкнула Марика. — Не, даже не надейся. Будем чистить карму еще в этой жизни.

— Я думаю, лучше перестраховаться, — продолжил Том. — Непосредственной опасности вроде нет, станцию никто не трогает, но будет лучше, если мы посидим в скафандрах хотя бы ближайшие пару часов. За это время Алекс просканирует небо малой широкоугольной камерой бразильского модуля. Если около нас еще кто-то есть, он его обнаружит.

Легко сказать — посидите в скафандре ближайшие пару часов! У Нэлл сразу же зачесалась спина и засвистело в бронхах. Она посверлила взглядом тусклую аватарку Тома, бесцельно прошлась по комнате, проверила почту. Из головы не шел образ черного шнура, вьющегося вокруг станции. Острого черного хлыста, способного в одно мгновение перерубить станцию надвое, оставив зеркально отполированные края…

«Уймись, подруга, — сказала она себе. — Это может быть все, что угодно».

Промаявшись четверть часа, Нэлл сняла шлем и сходила в санузел откашляться. Попробовала ответить на утреннее письмо Майкла Бейкера, но так и не смогла выдавить из себя ничего бодро-позитивного. Открыла черновик рабочей статьи, но не продвинулась и дальше пары абзацев.

А потом в шлеме звякнул вызов, и она подпрыгнула на месте.

— Нэлли, ты как? — спросил Том.

— Жарюсь в аду на сковородке, — мрачно ответила она. — А ты как?

— Сам еще не понял, — признался он. — Хочешь взглянуть на ту хрень, что летает вокруг станции?

— Спрашиваешь?!

В «кейки» появилась ссылка, потом еще одна. На фоне передержанного, сияющего густой россыпью звезд, неба плыла тонкая темно-серая нить. Нэлл крутанула модель, чтобы найти конец и начало нити, но их не было — нить была замкнута в кольцо, охватывающее станцию и вращающееся вокруг нее так, чтобы при своем движении заметать полный телесный угол.

— Полный оборот примерно за 4 минуты, альбедо ниже 0.1 процента! Если бы мы не знали, что искать, никогда бы ее не нашли.

— Я так понимаю, это вражеский аналог нашего 17-го Ио-Орбитера?

— Скорее всего, — ответил Том.

— И что мы будем делать?

— Ну, для начала, снимем скафандры. Эта хрень вращается вокруг станции уже как минимум четыре часа и не делает никаких попыток напасть. Так что теперь нам или круглосуточно жить в скафандрах, или забить.

— Звучит разумно, — сказала Нэлл.

Какое же это было счастье — вытянуться во весь рост, всласть почесать спину, прополоскать рот вкусной холодной водой! Нэлл десяток раз отжалась от пола, забралась в ложемент, заглянула в «кейки» и увидела, что аватарка Тома широко улыбается.

— Как ты смотришь на то, что я зайду минут через пятнадцать-двадцать?

— О! — сказала она, и все посторонние мысли тут же вылетели у нее из головы.

Той же ночью они проснулись от резкого, пронзительного, сверлящего мозг и уши звука. У Нэлл разом заныли зубы и зачесались основания ногтей. Все вокруг наполнилось мелкой вибрацией, воздух будто сгустился в желе.

Том включил свет и одним движением оказался на ногах.

— Надевай скафандр, живо! — крикнул он Нэлл.

Но уже через секунду все закончилось. Наступила ватная тишина, в которой Нэлл слышала только гулкие удары собственного сердца. Несколько мгновений Том неподвижно стоял посреди каюты, поводя головой и напряженно прислушиваясь, потом схватил виртуальный шлем.

— Макс! Какого… — он запнулся, не договорив, и некоторое время молча слушал, что говорит ему Гринберг. — Хорошо, я иду.

— Что случилось? — быстро спросила Нэлл.

— А черт его знает, — с чувством ответил Том. — Герметичность станции не нарушена, но ты все-таки надень скафандр, на всякий случай.

Он быстро оделся и вышел, а Нэлл осталась сидеть на кровати, оцепенело глядя на закрывшуюся дверь.

— Перепугали Магду, сволочи, — сказала Марика, и ее аватарка насупила брови и погрозила пальцем. — Как залезла ко мне в рукав, так и сидит, бедняжка, прикинулась ветошью.

— А я думала, крысиные боксы герметичные, — заметила Нэлл. — Она тебя не покусает?