Виктория Воробьева - Юнона

— Это Вам Альварес задвинул про отсутствие побочных эффектов?

— А у Вас есть другая информация?

Они замолчали. «Почему мы все время спорим?» — подумала Нэлл.

— Я читала о хрестоматийных опытах над крысами, еще в прошлом веке. Им вживляли электроды в зону удовольствия и помещали в клетку педаль, нажатие на которую замыкало контакт. Крысы стимулировали себя до полного истощения и смерти. Не хотелось бы получить что-либо подобное для людей. Даже и без прочих побочных эффектов.

— Да, я понял, — сказал Алекс задумчиво. — Ну, у Альвареса речь не идет о том, чтобы вручить пациенту кнопку и отправить его на все четыре стороны. Стимуляция проводится под наблюдением врача в виде определенного курса… Хотите, я дам Вам ссылку на их последний обзор?

— Нет, не хочу. Я против наркомании в любом ее виде, даже в самом продвинутом и щадящем.

— О, да Вы из непримиримых, — насмешливо протянул Алекс. — А как насчет использования обезболивающих препаратов? Или хорошо зафиксированному пациенту анестезия не нужна?

Нэлл негодующе фыркнула.

— Ну, до абсурда можно довести любую идею.

— Собственно, в их новой работе говорится о другом, — примирительным тоном сказал Алекс.— Они достигли точности в сотни нанометров, что позволяет стимулировать не просто определенные зоны мозга, а конкретные нейроны. Аккуратная стимуляция группы нейронов зрительной зоны вызывает зрительные образы, неотличимые от реальных. В сущности, до создания второй реальности осталось совсем немного…

— А хорошо ли это? — спросила Нэлл.

— Мы с Вами поменялись ролями, Вы не находите?

Нэлл хотела было отправить ему смайл изумления, но потом вспомнила их схватку в столовой и невесело рассмеялась.

— Человечество напоминает мне пьяного водителя, который мчит по горному серпантину в машине с вышедшими из строя тормозами, — задумчиво сообщил Алекс. — Каждый раз мы вписываемся в поворот, чудом не слетев в пропасть или не врезавшись в скалу… но за пройденным поворотом тут же возникает другой, и так без конца. Быть может, Создатель действительно хранит нас, а может быть, следующий поворот будет последним. Когда вы выпиливаете свою Четырнадцатую точку?

Нэлл взглянула на часы.

— Сейчас перехвачу еще пару часов, и как раз приступим.

— Тогда держите руль покрепче, Нэлл.

И снова она не поняла, шутит ли он или говорит серьезно.

Диаметр ледяного монолита составлял шесть с половиной метров. За его пределами почва представляла собой крошево грязноватого льда, оставшееся после миллиарда лет столкновений с микрометеоритами. Поверхность замерзшей чаши была гладкой, как каток, но дно щетинилось множеством сосулек, глубоко уходящих в рыхлый грунт.

Нэлл покрутила модель монолита так и сяк. Рядом с Точкой не было ни одной трещины.

— Ну что, будем тупо пилить? — спросила она Тома.

— Будем тупо пилить, — согласился он.

Нэлл переключилась на видео с Виночерпия. Минуту спустя она увидела, как из вездехода выдвинулась двухсуставчатая вилка резака и впилась зубьями в лед. Мощный ультразвуковой луч ножом ушел вглубь, дробя лед в мелкую снежную пыль. Из-под зубьев фонтаном полетела ледяная крошка.

На модели монолита отобразилась тонкая красная линия, наклонно уходящая вниз, под Точку — сначала длиной в 70 см, потом в метр, потом в полтора. Минуту спустя Виночерпий медленно двинулся вокруг Точки по кругу, описывая лучом конус вершиной вниз.

— Блеск, — прошептала Нэлл.

— Как наш клиент? — спросил Том.

Нэлл переключилась на Точку. Спектр излучения, уровень вибрации, контроль формы… Точка все так же сияла в М-диапазоне, черная оболочка оставалась идеально ровной.

— Полный порядок!

— Это хорошо, — он помолчал. — Если на нас не свалится галактическая полиция, через два часа закончим.

Потекли минуты. Нэлл, оцепенев, смотрела, как Виночерпий ползет вокруг Четырнадцатой, вычерчивая в неярком льду ослепительно белую линию-канавку. Синхронно движению Виночерпия вычерчивался конус на модели ледяного монолита. Десять сантиметров в минуту. Половина дуги окружности в час. Нэлл не слышала, но живо представляла себе пронзительный оглушающий визг, дробящий лед.

Наконец, конус замкнулся, и резак, помедлив, выдернул свои зубья из канавки.

— Том, у меня нет слов, — сказала Нэлл. Ее больше не трясло от напряжения — напряжение легло тяжелым комом где-то внутри, кольцом стянуло желудок.

— Не хвали раньше времени, — пробурчал тот. — Сейчас начнется самая стрёмная часть нашего плана. Я такое только на тренажерах делал.