Александр Смирнов - Опричник

В сражение с головой. Первый нападающий отлетел он удара дубинкой под дых, второго он ударил с разворота, третий получил по голове и тут же свалился. Тот, что с мушкетом вдруг сделал ноги. Меншиков на секунду остановился и огляделся. У Рашфорта так же не было проблем. Граф Обочин делал выпад за выпадом, отправляя соперников к праотцам. Наконец он разделался с пятым. Причем элегантно. Перерезал тому легким движением шпаги веревку, что держала на том штаны. Те свалились. Рашфорт залился смехом, он даже не опасался, что соперник его атакует. Явно, что разбойнику было не до него. Тот подхватил обеими руками брюки и со скоростью марафонца устремился за своим приятелем с мушкетом.

Меншиков с Рашфортом хохотали от души. Наконец граф Обочин хлопнул Федора по плечу и произнес:

– А с дубинкой ты неплохо обращаешься. Неужели все детство в монастыре провел? Только там учат защищаться с помощью палок и посохов.

– Было дело, – промямлил путешественник, понимая, что правду говорить нельзя. Все равно Рашфорт ему не поверит. Не дай бог сочтет его за сумасшедшего. А Меншикову это надо? Да нет, конечно же.

– И все же придется, тебя, научит со шпагой обращаться, – проговорил граф, повернулся и посмотрел на кучера. – Мда, что же нам теперь делать? Ты умеешь с каретой обращаться? – Потом рукой махнул в отчаянии: – Ну, даже если и не умеешь, то я тебя научу.

Возражать Меншиков не встал. Взглянул на кучера и вздохнул. Пуля попала тому в грудь. Камзол был в крови, и осталось только порадоваться за покойного, что тот умер не мучаясь.

– Как воин, – прошептал Федор.

– Что? – спросил Рашфорт, поворачиваясь к Меншикову.

– Погиб, говорю, как воин.

– Ну, это ты, брат, загнул. Хотя с другой стороны, уж лучше так, чем в постели да от старости.

Дворянин подошел к разбойникам, что были обезврежены Федором. Сначала склонился над одним, затем над другим, потом над третьим, и наконец над четвертым. Покачал головой.

– Жить будут, но связать необходимо, – проговорил.

– Не всех, оставь не связанным одного. – Молвил Меншиков.

– Это еще зачем?

– Пусть он нам, Эжена похоронит. Нельзя уезжать, не придав его земле.

– Это ты, граф, верно подметил. Вот только которого?

– Вон того, что худого.

– Так и сделаем. Я пока их связывать буду, ты заряжай пистоль. Будешь, его на мушке держать, пока он копать будет.

Меншиков кинулся к карете и остановился.

– А чем копать-то? – Полюбопытствовал он.

– Там лопата должна валяться под сидением, на котором мы с тобой сидели, – проговорил Рашфорт, приступая к связыванию поверженных врагов.

Пока Меншиков заряжал пистоль, да искал лопату, связал всех четверых. Затем, привел худого разбойника в чувства, и произнес:

– Сейчас могилу копать будешь, – молвил он, когда тот начал озираться по сторонам.

– Кому? – Прошептал разбойник и побледнел, решив, что могила эта предназначена ему.

– Кучера нашего хоронить будешь.

– А если я откажусь?

– Откажешься, могилу будут рыть твои товарищи, но уже не только кучеру, но и тебе.

Разбойник побледнел. Меншиков кинул ему лопату. Она вошла рядом с ним в землю. Затем Федор навел пистолет.

– Хорошо, – согласился разбойник.

Рашфорт развязал руки. Тот тут же схватил лопату.

– Здесь, копай, – приказал граф и рукой показал под одинокое дерево.

Разбойник кинулся туда и начал копошиться.

– Да не спеши ты, – проговорил граф Обочина, – времени у тебя достаточно.

Он направился к карете, забрался на козлы. Стащил тело Эжена и подтащил к дереву. Затем вернулся и занял место покойного на карете. Выругался:

– Что же вы, сволочи, карету-то мне испортили. Эх, убить вас – мало.

Спрыгнул, подошел к Меншикову и прошептал:

– Не по-христиански это конечно, но нужно срочно уносить ноги. Так что забирайся в карету, но пистолета с разбойника не своди.

– А, вы?

– А я на козлах поеду. Потом поменяемся, когда от этого места достаточно далеко отъедем.

Федор, пятясь, забрался в карету. Высунул пистоль из окна. Граф Рашфорт забрался на козлы.

– Но, – прокричал дворянин и хлестнул лошадей плеткой.

Карета дернулась и покатилась. Меншиков еле удержался на ногах. Зато разбойник удивленно проводил взглядом отъезжающий экипаж, продолжая капать землю. Наконец, когда карета скрылась за поворотом, в сердцах плюнул. Кинул лопату. Подбежал к трем своим приятелям и развязал им руки.

– Ушли гугеноты, – прошептал он.

– Да и бог с ними. Ты продолжай копать.