Мерси Шелли - Сетевое окружение

Я поднял камеру, но индиец вдруг замахал руками.

–Нет-нет, нуджен кхрасивий пхон…

Он указал на пряничную башенку прямо перед воротами парка. Я кивнул. Он быстро перебежал через пятачок, отделявший кафе от ворот, и принял всю ту же комичную позу на фоне башенки.

Но как раз в тот момент, когда я нажимал на кнопку, весь видоискатель заволокло чёрным. Я поднял голову. Передо мной стоял усатый официант, демонстративно загораживая обзор:

–Будете заказывать?

Надо же, как не вовремя! За три месяца этот усач уже несколько раз видел меня здесь. Естественно, он запомнил клиента, который заказывает минералку и сидит с ней два часа, занимая лучший столик и не оставляя чаевых.

Теперь он мрачно завис надо мной и всем видом намекал, что я его уже достал. Но не показывать же ему корочку спецотдела!

–Нет, не буду, – отрезал я, пытаясь заглянуть за его массивный корпус. Официант нарочно сделал шаг в ту сторону, куда потянулся я. И снова заслонил ворота. Я сурово глянул ему в лицо, прочёл там недоумение и наконец сообразил, что если я ничего не заказываю, то по неписаным ресторанным законам мне и сидеть здесь не положено.

–Вернее, буду, – исправился я. – Только спрошу у приятеля, чего он хочет. Вы не могли бы отойти?

Но там уже никого не было. Я, прихрамывая, добежал до ворот и выглянул наружу. Увы! Имея такую фору, нетрудно сбежать от бывшего оперативника с простреленной ногой, который к тому же слишком вжился в роль фотолюбителя.

Не скажу, чтобы я совсем забыл этот случай. Но уже через месяц он стал просто «одним из», отошёл на задний план. Психов же в парке навалом, я говорил. Буквально через два дня один пьяный русский показывал любовь своей девице: встал на руках на парапет той самой террасы с гаудевыми скамеечками, и начал орать, что пройдёт таким раком полный круг. Половину прошёл, да и рухнул вниз. Высота-то всего три этажа – казалось бы, как тут можно череп проломить?

А через неделю ещё веселее история. Швырнули наконец в «крокодила» ёмкость с голубоватой жидкостью, по всей мозаичной спине растеклась. Я, само собой, проявил чудеса бега на короткие. По дороге успел через «Кодику» вызвать подкрепление из наших. А они в свою очередь и обычную охрану свистнули. Выходка вандалов из БАСФ, ясно дело! – все тут как тут, пальцы на спусковых. Даже пара репортёров вездесущих откуда-то выскочила.

А жидкость оказалась молочной смесью. На террасе, что как раз над фонтаном, мамаша-англичанка кормила ребёнка. Пацан чего-то разревелся да как швырнёт бутылочку вниз через кусты! Вот и весь терроризм.

Зато в сентябре, в Париже как раз, я вспомнил эту баечку про фотобанк. Когда уже отщёлкал и Эйфелеву, и Версаль. Мы сидели в кафе на Монмартре – последний день отпуска, все такое. Ги только что нарисовала пару голубей, благо они болтались под ногами, и стала читать газету. Попутно она в сотый раз объясняла мне, что фотография это не искусство. Я вяло отбивался, хоть я и не такой образованный.

Тут Ги и прочитала мне вслух эту заметку, про взлом одного из серверов «Кодики». Якобы нашёлся там какой-то «чёрный ход». Ги сразу вставила шпильку насчёт моего аппарата.

Я в ответ расчехлил «Кодику», протянул к ней и пролистал последние несколько кадров, добавив, что с моим аппаратом всё в порядке, если конечно она имела в виду этот аппарат, а не тот, который на улицах расчехлять неприлично, но и там у меня вроде нет проблем.

Ги бросила презрительный взгляд на камеру и заявила, что всё равно ни черта не видно.

«Ну, уж тебя-то видно везде!», отшутился я. Хотя она права: что там увидишь на экранчике размером в один квадратный ноготь? Лицо Ги на переднем плане ещё можно различить, но что там сзади – какие-то контуры зданий, микроскопические фигурки прохожих…

И тут мне сделалось не смешно. И голуби сразу стали звучать так, словно они издевательски хмыкают. Я вспомнил индийца. И ещё кое-что вспомнил. Но это уже по дороге к сервис-центру, куда я тут же рванул, невзирая на крики Ги о том, что она не допила.

Насчёт хакеров разговор у нас был в отделе, год назад. Ну, не разговор даже, просто трёп по дороге домой. Хосе в очередной раз пытался подколоть нашего системщика Мануэля. И начал громко рассказывать Трамонтане, что все хакеры – это на самом деле уволенные программисты, у которых свои «дырки» везде понаделаны заранее. Трамонтана, которого мы обычно используем как таран для дверей, поддержал разговор идиотскими вопросами – почему, для чего? Ну Хосе и понёс свою пургу дальше. Мол, программисты обязательно оставляют в своих программах «закладки», чтоб в случае увольнения можно было отомстить фирме.