Юрий Харитонов - Далекое завтра

И вот как-то необыкновенный сон сменился… нет, не правдой и не жестокой реальностью, как бывает у многих. Все оказалось намного хуже. Все закончилось сказкой, – да-да, – еще большей, чем начиналось. Моисей предложил Зои руку и сердце, и жизнь «бесконечную и полную любви и друг друга»… В то время Каплан отчего-то не задалась вопросом, а что значит эта фраза? Будь иначе, возможно, девушка не оказалась бы сейчас в подобном ужасном положении, словно репортер из фильма «День сурка».

Как-то теплым солнечным днем, Моисей забрал Зои из загородного дома, где они жили последнее время: девушка бросила учебу и переехала к Гафту. Оказалось, что трёхэтажный дом в пять сотен квадратов полностью принадлежит Моисею. Родители, когда тому исполнилось восемнадцать, решили, что сынок самостоятелен и, если он зарабатывает деньги, жить должен отдельно. А спокойному и уравновешенному Моисею только этого и надо. Имея деловую хватку и деньги отца, он очень быстро сориентировался и создал с нуля инновационную корпорацию, которая занималась перспективными высокотехнологичными разработками. Чем и жил.

И вот усадив девушку на черный байк, Гафт вывез Зои из Москвы. Теплый ветер ласкал кожу, головокружительная скорость заставляла Каплан крепче цепляться за парня, а извилистая дорога среди буйной растительности леса не давала пищи для глаз: им просто не за что было зацепиться – деревья, деревья, деревья… Поэтому Зои останавливала взгляд на каждом рекламном щите, проскальзывающем мимо. Несмотря на большую скорость, она успевала прочитать короткие сообщения, напечатанные огромными буквами.

«Бесплатное жильё!»

«Работай на инновациях!»

«Стройка века!»

«Миллион рабочих мест!»

«1001 причина жить и работать в Атланте».

«Атланта – окно в будущее».

«Вместе мы сможем!»

И все в подобном духе. Зои хотела спросить Моисея, но он все равно не услышал бы, поэтому пришлось терпеливо ждать, пока они не выехали к высокому бетонному забору, оплетенному по верху колючей проволокой и уходившему далеко в стороны. Вдоль дороги стояли люди и что-то грозно скандировали, потрясая в воздухе плакатами, а несколько нарядов полицейских следили, чтобы те не заходили за ограждение.

«Гафт загрязняет окружающую среду!»

«Только Бог может столь высоко забраться!»

«Ты не имеешь права собирать армию!»

И почему-то приковало внимание одно: «Мы всё равно все умрем!» Девушка поежилась: даже под теплой кожаной одеждой ее пробрал холодок предсказания. Чем-то веяло от этой фразы, чем-то непонятным и мифическим, таинственным и сакральным, хоть и было кристально понятно, что это обычная правда – люди в любом случае умирают, от болезни либо от старости, или от несчастного случая, но нет ещё таких, кто смог перехитрить смерть. Так что это лишь глупые предрассудки.

Где-то гневные заявления, где-то глупые, но лица фанатиков перекошены злостью до единого: как же не присосаться к огромному денежному насосу? Ведь «стройка века» обязательно должна иметь богатых спонсоров, и лучше стоять и выкрикивать гневные лозунги, глядишь, и выйдет кто, бросит к ногам деньги, чтобы заткнулись. Ушлых халявщиков в двадцать первом веке только прибавилось: они как коршуны слетались к добыче и пытались правдами и неправдами урвать как можно больший кусок.

Моисей, не обращая внимания на протестующих, проехал к массивным воротам, которые тотчас поползли в стороны. Толпа загудела и зашевелилась еще яростнее, но стражи порядка сумели сдержать натиск людей. А после шум изменился: ворота отсекли звуки толпы, но строительный шум, наоборот, завладел пространством, оглушая. Теперь они ехали по полутемному строящемуся помещению-туннелю, который переходил из одного в другой похожий, и мотоцикл то нырял вниз, то резко перестраивался на более высокий уровень. Что бы тут ни строилось, оно казалось громадным. Наконец, они въехали в ярко освещенную комнату из толстого стекла, пол и потолок покрывали стальные армированные панели. Гафт слез с байка и щелкнул кнопкой на панели сбоку. Тогда вся комната с высокой скоростью поехала вверх. Зои присела от неожиданности: грузовой лифт выскочил из строящихся помещений и вознесся ввысь, туда, где высокая башня оканчивалась еле заметным отсюда куполом. Огромные металлические тросы растяжками удерживали ее от падения или колыхания. А внизу гигантская площадь, занятая под строительство. И люди-муравьи снуют, копошатся, строят исполинский муравейник, разрастающийся вокруг башни. Зои вплотную подошла к стеклу и прижалась лбом, стараясь охватить всю территорию, и у нее закружилась голова – так высоко уже вознес их лифт. Пришлось отойти и прижаться к Моисею.